Как обмануть смерть (ЛП)

— Потому что ты убьешь их за это? — Он задал этот вопрос так, словно убийство за оскорбление не было чем-то необычным для меня. Или даже сомнительным.

Ублюдок. — Вот как ты меня видишь? Та, кто убивает, потому что ей так хочется, и к черту все последствия?

— Это репутация, которую ты создала среди моего народа и других, Эви, ты и триады. Вы создаете и исполняете законы, вы не позволяете нам самим контролировать себя, и когда мы нарушаем закон, триады являются единоличными судьями, присяжными и палачами.

— Это наш город, Фин. Мы будем охранять людей, как сочтем нужным. — Я не могла поверить, что все еще сижу здесь, слушая его проповеди о том, что люди делают неправильно, защищая наш город. И полмиллиона человеческих существ, живущих в нем. Не могла в это поверить, но не встала и не ушла. Уход означал бы проигрыш в споре.

Глаза Фина сузились. — Тогда не удивляйся, когда другие начнут сопротивляться вашему правлению.

Стук сердца раздавался у меня в ушах. Наклонилась вперед, поставив локти на стол и не отводя от него взгляда. Я видела, как в его глазах отражается моя собственная ярость. — Если ты что-то знаешь о завтрашней встрече на Парк-Плейс, тебе лучше рассказать об этом сейчас, прежде чем им придётся вытирать твою кровь с чистого пола.

Он фыркнул от смеха. — А я-то думал, что мы начали понимать друг друга. Это не то, что я имел в виду. Даже близко нет.

— Тогда что? Ты хочешь присоединиться к триадам?

— Разве это неразумно?

Во второй раз за последние десять минут у меня отвисла челюсть. Я искала на его лице признаки насмешки, намека на сарказм, но ничего не находила. Точно такая же предельная искренность и невинный взгляд были у него с тех пор, как я встретила его этим утром. Боже, казалось, это произошло целую вечность назад.

— Серьезно? — спросила я.

— Ты говоришь так удивленно. Вы нанимаете одаренных в качестве охотников и кураторов. Почему не терианцев?

— Терианцы?

— Точнее, териантропы. Кланы, Эви. Так мы называем себя. Лично я нахожу термин «оборотни» немного оскорбительным, учитывая вашу человеческую историю с этим словом. Я не волк и не меняюсь под полной луной. Я — терианец. И представитель клана Кони в Собрании.

Потеряв дар речи, я заставила себя не шевелиться и не выдавать своих мыслей. Чувств. Смятение, разочарование и гнев превратились в мощную бурю, которая грозила дать волю ярости. В уголках моих глаз появились слезы. Я не стала их смахивать. Грудь болела от задержки дыхания.

Вместо того чтобы завизжать, я сумела взять себя в руки и заговорила едва слышным шепотом: — Что. Черт возьми. Ты хочешь. От меня?

Жесткие черты его лица, казалось, смягчились, а губы приоткрылись. Следующие слова замерли у него на губах, когда с другой стороны закусочной раздался шум. Я наполовину встала, опершись рукой о стол, пытаясь заглянуть за головы других посетителей, которые только начали подниматься. Фин заерзал в кабинке, в таком же любопытстве, как и я.

— Убирайся с подобными разговорами отсюда, — кричала Белл, ее голос громко звенел сквозь гул приглушенного разговора и шум, исходящий из кухни. — Никого это не интересует.

— Так вот почему они ловят каждое мое слово? — вопрошал мужской голос. Хриплый и низкий. Обладателя голоса я не видела. — Потому что им это неинтересно?

— Если они хотят слушать, пусть слушают снаружи, — ответила Белл.

Кто-то пошевелился, и я, наконец, заметила Белл, которая стояла рядом со стойкой, уперев руки в бока. Причина ее гнева все еще находилась вне моего поля зрения, но поднятая вверх голова говорила мне, что он был выше ее. И не боялся официантки в лице кошки-оборотня, если ее готовая к обороту поза являлась хоть каким-то показателем.

— Ты собираешься выгнать одного из своих? — спросил несогласный.

Белл кивнула: — И получить от этого удовольствие.

Коренастый мужчина в бейсболке поднялся из-за стола, оставив позади себя женщину, двух маленьких детей и четыре вазочки с мороженым. Он повернул кепку задом наперед и встал боком рядом с Белл, еще больше заслонив мне обзор на действо. — Проблемы, Белл? — спросил мужчина.

— Мы просто разговариваем, — сказал человек, вызвавший переполох. — Когда это стало преступлением в нашем городе? Теперь мы преследуем своих за мнимые преступления? Разве не триады существуют для этого?

Я ощетинилась. Фин сомкнул руку вокруг моего левого запястья — единственное, что удерживало меня от драки. Сосредоточилась на тепле его кожи, двойной силе и мягкости прикосновений, оставаясь на месте. Меньше шансов налететь на кого-то — в том числе и на него.

Разговоры внутри закусочной почти прекратились, когда ранее безразличные посетители стали поворачивать головы, обращая внимание на спор. Кто-то рядом зарычал. Два вампира в дальнем конце стойки единственные, кто игнорировал главное событие, не интересуясь противостоянием оборотней — нет, терианцев.

— Послушай, — сказала Белл, — мне все равно, что ты продаешь. Это место для еды, а не трибуна для речей. Проваливай на улицу.