Как очаровать распутника

Они разошлись и встретились снова, сцепили руки. Поворот, еще поворот и еще. И все время он не сводил с нее обжигающего взгляда. Эми чувствовала, как тает в ней решимость дать ему отпор. Пусть бы он сказал или сделал что-нибудь смешное! Иначе ее унесет неизвестно куда, как в водовороте.

К счастью, наступило время менять сторону и снова сдвинуться на одну позицию в ряду. Эми могла сколько угодно притворяться безмятежной, но не смотреть на партнера не могла. Он подмигнул, и ей вдруг стало легче. Пусть дразнит! Дьяволу явно нравилось ее провоцировать, но эти его привычки были ей хорошо знакомы.

Еще раз они встретились в центре зала, взялись за руки и повернулись вместе. Она взглянула мимо его щеки в отчаянной попытке избежать прямого взгляда в глаза, сама не понимая почему. Потом Дарсетт проговорит ей в самое ухо, тихо и чуть хрипловато:

— Посмотрите на меня!

Сердце забилось сильнее, стоило ей встретиться с ним глазами. Этот взгляд взял ее в плен и не собирался отпускать. Эми едва слышала веселую мелодию танца — скорее ее занимало, как поднимается и опадает в такт дыханию грудь партнера. Разум велел разбить чары головокружительной власти, которую он над ней взял, но что она могла поделать?

Было бы сущим безумием поддаться его греховному очарованию, твердила она себе. В конце концов, это всего лишь танец! Никакая опасность ей не грозит, думала она. Даже Дьявол — вроде Дарсетта — должен соблюдать приличия на людях!

Они опять разошлись, однако ее облегчение продлилось лишь до той минуты, когда они в очередной раз встретились в центре бального зала. Повернули, направляясь в конец ряда. Его рука снова легла ей на спину. Уголком глаза Эми осмелилась поглядеть на него, но лишь для того, чтобы встретить его жадный, горящий взгляд. Эми смогла перевести дух лишь тогда, когда они разошлись на противоположном конце ряда.

Оркестр бодро взял финальные ноты, и музыка оборвалась. Эми присела в реверансе, намереваясь тут же сбежать, но Дарсетт предложил ее сопровождать. Вокруг было так много внимательных глаз, что ей пришлось согласиться. Дьявол успел заглянуть ей в глаза, прежде чем повести прочь, но Эми отвернулась. Этот человек явно умел околдовывать женщин своим обжигающим взглядом!

— Я спросил бы у вас: не желаете ли выпить пунша, — да боюсь, что вы решите поквитаться и выльете пунш на меня.

Он улыбнулся.

— Полагаю, мне давно пора вас простить.

— Аллилуйя! — воскликнул он.

Эми рассмеялась. Он повел ее через бальный зал, и девушка чувствовала, что к ним приковано множество любопытных глаз. Достаточно того, что ее просто увидели в его обществе. Но она могла избежать скандала, если постаралась бы побыстрей от него отделаться.

Когда Дьявол подал ей пунш, она критически осмотрела его с головы до ног.

— Идея облить вас кажется мне довольно соблазнительной.

Он одарил ее сверкающей как тысяча свечей улыбкой:

— Вижу, я должен принести вам значительное возмещение, мисс Хардвик. Итак, что мне сделать, чтобы спасти себя и заставить вас передумать меня обливать?

— Возможно, вы пожалеете, что спросили. В конце концов, вам ведь придется выполнить свои обязательства.

— И что же вы обяжете меня сделать?

— Поскольку у вас репутация дьявола, худшим для вас наказанием, по моему мнению, будет потребовать, чтобы вы встали на путь исправления.

Он нагнулся к ее уху:

— Тогда мне понадобится ваша помощь. Если верить скандальным листкам, я обучался в школе в самой преисподней.

— Значит, вам придется совершить по одному доброму поступку за каждый из дурных. — Эми поглядела на него уголком глаза. — И сколько же всего дурных поступков вы совершили?

— На этой неделе? — уточнил Дарсетт.

Эми кивнула. Он склонился к ней ближе.

— Два.

Она нахмурилась:

— Вы говорите правду?

— Абсолютно… Нет!

Рассмеявшись, Эми выпила свой пунш. Он взял у нее пустой стакан.

— Не хотите ли посидеть в одной из соседних гостиных?

Эми колебалась. Он склонил к ней голову.

— Здесь шумно и слишком людно.

Она была полна опасений. Но рядом находятся другие гости, так чего бояться?

— Возможно, но совсем недолго.

Дьявол снова предложил ей руку, и она ухватилась за его рукав. И с запозданием поняла, что ее уступка не имеет ничего общего с вежливым отказом и прочим, чем следовало бы бороться с его невероятным очарованием.

Уильям собирался соблазнить ее ради пятидесяти тысяч фунтов.

Каждое слово, каждое действие было им тщательно обдумано задолго до того, как он явился на этот бал. Искусством соблазна он владел в совершенстве, поэтому понимал, что обычные приемы вызовут ее решительное сопротивление. Она не из тех женщин, которые становятся легкой добычей, слушая, как он расточает похвалы их красоте. Мисс Хардвик красотой не отличалась. Не похожая на других, неповторимая — вот это точнее.