Как ограбить швейцарский банк

Жители Швейцарии знают, что такое богатство. Даже те, у кого денег нет. Деньги постоянно рядом – выглядывают из витрин, летят с кредитных карт в банкоматы. Житель Швейцарии не может, проходя мимо банка, удержаться от мысли, что там внутри – краденое. Большинство людей ограничивается мечтой выиграть в лотерею или украсть миллион франков. Потом время от времени кто-то угадывает шесть цифр подряд в лотерее. А кто-то грабит банк.

Анна пылко излагала свою теорию. Муж посмотрел на нее и сказал:

– Ты не в своем уме.

– Но это правда, – парировала она. – Вовсе не я это придумала.

Тем утром они встали рано. Был конец августа, и надвигался новый учебный год. Филиппо каждый день ходил на классные собрания, а Анна сидела над каталогом последних приобретений городской библиотеки. Однако за завтраком, помешивая свой овомальтин, [35] Анна дала волю фантазии.

– Это ограбление! – крикнула она; муж, еще в пижаме, как раз выжимал апельсин. Он обернулся и спросил:

– По-твоему, это смешно?

– Иллокутивный акт, – объяснила чуть позже Анна, намазывая масло на ломоть черного хлеба.

Филиппо только вздохнул.

– Это тип высказывания, который семиотики называют «иллокутивным», – сказала Анна. – То есть лингвистическая форма, которая осуществляет действие по той простой причине, что оно совершается.

Филиппо посмотрел на нее так, словно она продекламировала считалку на суахили.

– Да это же просто! – не отступала Анна. – Пример – когда священник или мэр говорит: «Вы муж и жена», и они становятся супругами.

– Не сыпь мне соль на рану… – пробурчал Филиппо.

– Не остроумно! В шестидесятые годы знаменитый грабитель Хорст Фантаццини обчищал банки, не прибегая к оружию. Ему достаточно было облокотиться о кассовую стойку, поглядеть на сотрудницу и учтиво так произнести: это ограбление. Она отдавала ему деньги, и он спокойно уходил.

Филиппо поднял глаза от тарелки и сказал:

– Эту историю я никогда не слышал. Где прочитала?

– Я провела изыскания об ограблениях. Знаешь, не могу поверить, что нам предстоит сделать что-то незаконное!

– Да, – Филиппо помрачнел. – Я тоже не могу в это поверить.

– Не говори мне, что ты передумал. Мы делаем это для Жана.

– Да знаю, знаю. Но согласись, такое выпадает не каждый день. Человек, с которым мы общаемся во время отпуска, звонит к нам в дверь и говорит: я вор, похитили мою дочь, мы должны обчистить банк.

– Ну да, правда… Но ты ведь ему веришь?

– Конечно. Я не собираюсь отступать. Но, Анна, те-то не шутят! Это не игра, и, если что-то кончится плохо…

– Ох, но можно ли всегда быть пессимистами? И в любом случае Жан сказал, что нам отведена роль второго плана. В сущности, пока он хочет, только чтобы мы сделали фотографии.

– Это так, – Филиппо вытер рот, отодвигая стул. – Кстати, когда мы их сделаем?

– Я думала, после обеда. Нам нужно снять вход в банк и все прилегающие улицы.

Анна говорила быстро, убирая посуду со стола. Мужу она напоминала девочку, которая готовится к пикнику. Он схватил хлебную корзинку и спросил:

– А как ты думаешь это делать? Не каждый день бывает, чтобы кто-то решил пофотографировать офис «Юнкера».

– Я уже все продумала, – сказала Анна, – и разработала план.

Филиппо снова опустился на стул, кладя хлеб перед собой. Открыл рот, закрыл. Потом решился и спросил:

– Ты разработала… план?

– Да, я спросила твою сестру, не одолжит ли она мне Джиджи на пару часов. Если я сделаю вид, что фотографирую ребенка, никто ничего не заметит.

– Мм… – Филиппо играл хлебным ножом. – Будем надеяться.

– Это безукоризненный план!

– Точно безукоризненный?

– Да, да! Я еще составила поминутный график. Хочешь посмотреть?

Филиппо только поднял глаза к небу.