Как он похож на ангела

— Не надейтесь на легкую победу.

— А во-вторых, скажите, как зовут рыжую женщину, которая была вчера здесь, за перегородкой, когда мы беседовали об О'Гормане.

— Зачем вам?

— Вчера вечером она приставала ко мне с разговорами в «Эль Бокадо», а человек в плаще и шляпе обыскивал в это время мою комнату.

— Вы думаете, тут есть связь?

— Глупо было бы думать иначе. Она удерживала меня в кафе, чтобы тот человек мог спокойно делать свое дело.

— Вы ошибаетесь, Куинн. Женщина, которую вы имеете в виду, никогда в жизни не стала бы приставать к незнакомому мужчине в таком месте, как «Эль Бокадо», не говоря уж о том, чтобы покрывать вора. Это порядочная женщина.

— Ну естественно! — воскликнул Куинн. — Все, кто так или иначе участвуют в этом деле, добродетельны до крайности! Уникальный случай — ни преступников, ни злодеев, ни дам сомнительной репутации. О'Горман был замечательным человеком, Марта О'Горман — столп местной морали, миссис X. — украшение общины, а рыжая особа преподает, наверное, в воскресной школе.

— Представьте себе, преподает.

— Кто она, Ронда?

— Вот наказание! Не хочу я говорить, как ее зовут, Куинн! Она очень милая молодая женщина. К тому же вы могли и ошибиться. Вы что, ее вчера тут видели?

— Только макушку.

— Тогда почему вы так уверены, что это она была в кафе? Кстати, Вилли слишком умна, чтобы так неуклюже себя вести.

— Вилли? — повторил Куинн. — Случайно не Вильгельмина?

— Да.

— Вильгельмина де Врие?

— Д-да, — растерянно произнес Ронда. — А вы откуда знаете?

— Она мне представилась в «Эль Бокадо».

— Вообще-то ее зовут Вилли Кинг, она успела выйти замуж и развестись… Вилли сама вам сказала?

— Да.

— Это лишний раз доказывает, что ничего дурного у нее на уме не было.

— Говорите, что хотите, я уверен в обратном.

— Что еще она вам сказала?

— Не люблю повторять вранье. Кстати, друг сердца у нее есть?

Вопрос почему-то расстроил Ронду.

— Послушайте, Куинн. Не впутывайте в это дело лучших людей нашего города — хотя бы и на словах.

— Стало быть, у Вилли Кинг роман с одним из лучших людей вашего города?

— Я этого не говорил. Я только…

— Скажите, в Чикото есть плохие люди? Все, кого я видел — или о ком слышал, — такие хорошие! Хотя нет, есть одно исключение — симпатичная растратчица из банка, бухгалтерша, да?

— Почему вы вдруг о ней вспомнили?

— А я и не забывал.

— Почему?

— С такой профессией, как у меня — да и у вас тоже, — больше обращаешь внимания на грешников, чем на святых. И хотя Чикото кишмя кишит святыми…

— Оставьте нас в покое. Мы обыкновенные люди и живем в обыкновенном городе, где происходят обыкновенные события.

— Расскажите о бухгалтерше, Ронда.

— Зачем вам?

— Когда Вилли Кинг вчера тут подслушивала, вы говорили не только об О'Гормане, но и о бухгалтерше. Мне любопытно, кто из них двоих интересует Вилли Кинг или ее возлюбленного.

— В Чикото всех интересуют оба, — сказал Ронда, неопределенно пожав плечами.

— До такой степени интересуют, что кто-то вломился ко мне в номер?

— Нет конечно.

— И все-таки, Ронда, с кем у Вилли роман?

— Не берусь утверждать, но, когда в маленьком городке молодая, привлекательная женщина работает на не старого еще вдовца, неизбежно возникают слухи, что она и над ним работает.

— Как его зовут?

— Джордж Хейвуд. Торгует недвижимостью. Вилли была у него секретаршей, потом пошла выше. Рекламу Хейвуд печатает у нас, и там Вилли значится как помощница. В чем именно она ему помогает, я думаю, никого не касается.

— А вдруг меня касается? — спросил Куинн. — Вилли в «Эль Бокадо» появилась не случайно, тюрбан и очки — тоже не случайность.

— Я в этом не уверен.

— Вилли имела какое-нибудь отношение к О'Горману?

— Насколько я знаю, нет.

— А к бухгалтерше?

— И к ней не имела.

— А к кому имела?

Ронда откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки.

— Бухгалтерша таскала деньги потихоньку, лет десять — одиннадцать, и Вилли это касается только потому что она работала на Джорджа Хейвуда.

— Значит, к бухгалтерше имеет отношение Хейвуд?

— Да, — резко ответил Ронда, — но о растрате он ничего не знал, это доказано. Дело в том, что бухгалтершей была его младшая сестра, Альберта Хейвуд. — Ронда помолчал, хмуро уставившись в потолок. — В каком-то смысле ее судьба так же трагична, как и у О'Гормана. Они оба были тихими, замкнутыми людьми.

— Были? Она что, тоже умерла?

— Вроде того. Альберта Хейвуд уже пять лет сидит в женской тюрьме Теколото и, скорее всего, проведет там еще лет пять — десять.

— А как насчет условно-досрочного?

— Скоро будет второе слушание дела, но я не думаю, что ее освободят.

— Почему?

— Когда решается вопрос об условно-досрочном освобождении, растратчик должен, во-первых, точно указать, куда он дел деньги, и, во-вторых, подтвердить, что раскаялся. Боюсь, что Альберта Хейвуд ни того, ни другого не сделает. По слухам, ведет она себя хорошо, но не кается. А что касается денег, то здесь все зависит от судебной комиссии. Если Альберте поверят — ее счастье. Она своих показаний не меняла.

— А вы ей верите?