Как организовали «внезапное» нападение 22 июня 1941. Заговор Сталина. Причины и следствия

Сталин всегда демонстрировал удивительную идеологическую гибкость. Так, сначала он поддерживал тезис о невозможности построить «локальный» социализм в СССР. В 1924 году в брошюре «Об основах ленинизма» он писал: «Свергнуть власть буржуазии и поставить власть пролетариата в одной стране, еще не значит обеспечить полную победу социализма. Главная задача социализма – организация социалистического производства – остается еще впереди. Можно ли разрешить эту задачу, можно ли добиться окончательной победы социализма в одной стране, без совместных усилий пролетариев в нескольких передовых странах? Нет, невозможно»[55]. Через год он начнет утверждать прямо противоположное. Правда, главным теоретиком возможности построения социализма в одной стране тогда выступал Бухарин. С ним в первую очередь и полемизировал Троцкий. В одной из своих статей Бухарин заявил: «Спор идет о том, сможем ли мы строить социализм и построить его, если мы отвлекаемся от международных дел…»[56] На что Троцкий язвительно ответил: «Но отвлекаться нельзя! В этом вся штука. Можно в январе месяце нагишом пройти по Москве, если «отвлечься» от погоды и от милиции. Но я боюсь, что ни погода, ни милиция не отвлекутся от вас, если вы этот опыт проделаете»[57].

Прав или нет был Троцкий, связывая внутреннее положение страны с внешнеполитическим положением? Нынешняя Россия, избавившись от социализма, казалось бы, могла мирно почивать, абстрагируясь от международной ситуации. Не получилось. Абхазия и Югославия, Ближний Восток и Украина втянули ее в противоборство, что самым непосредственным образом сказывается на ее экономике. И только ли к социализму имеют отношение следующие слова Троцкого: «Разве же, товарищи, в самом деле, вопрос сводится к интервенции?.вопрос идет об экономических взаимоотношениях СССР с капиталистическими странами в полном объеме. Эти взаимоотношения отнюдь не исчерпываются той исключительной формой, которая называется интервенцией. Они имеют гораздо более непрерывный и глубокий характер»[58]. Например, указывал он, существует интервенция низких цен через импортируемые товары. Разве этот тезис не актуален и для современной России?

А на VII пленуме Коминтерна (1926) указывал, что экономика Советского Союза не может развиваться в одиночку, поскольку она не может развиваться иначе, как в теснейшей взаимосвязи с мировым рынком, а мировое хозяйство «в последней инстанции… контролирует каждую из своих частей, даже если эта часть стоит под пролетарской диктатурой и строит социалистическое хозяйство»[59]. Так оно и вышло. Ведь ухудшению положения СССР в середине 80-х годов способствовало резкое падение цен на нефть, которое организовали Соединенные Штаты. И современная ситуация показывает, что «мировой рынок» контролирует каждую из своих частей, даже если эта часть находится под юрисдикцией суверенного государства.

Прав оказался Троцкий и относительно крестьянского вопроса.

В обращении к партии, названном «Об успехах и недостатках кампании за режим экономии», подписанном Рыковым, Сталиным и Куйбышевым, говорилось, что оппозиция предлагает «обобрать максимально крестьян, выжать максимум средств и передать выжатое на нужды индустрии»[60]. Сам Сталин уверял (в беседе с иностранными делегациями 5 ноября 1927 года): «Всеохватывающая коллективизация наступит тогда, когда крестьянские хозяйства будут перестроены на новой технической базе в порядке машинизации и электрификации. К этому дело идет, но к этому дело еще не пришло и не скоро придет»[61].

Более того, Сталин в феврале 1928 года грозно заявлял: «Разговоры о том, что мы будто бы отменяем нэп, вводим продразверстку, раскулачивание и т. д., является контрреволюционной болтовней, против которой нужна решительная борьба. Нэп есть основа нашей политики, и остается таковой на длительный исторический период»[62]. Но уже через несколько месяцев мнение Сталина на сей вопрос кардинально изменилось и стало почти полностью совпадать с позицией «левых» и «контрреволюционная болтовня» его уже не пугала.

В 1926 году Сталин мог говорить: «Мы не можем сказать, как это говорили в старое время: «Сами недоедим, а вывозить будем». Мы не можем этого сказать, так как рабочие и крестьяне хотят кормиться по-человечески, и мы целиком поддерживаем в этом»[63]. А в 1932–1933 годах экспорт зерна не прекращался, несмотря на страшный, вплоть до людоедства, голод в деревне, а в городах вновь ввели карточки на продукты. Точно так же поступил он с центральным вопросом экономики – проблемой накопления. Опять тот же кульбит от первоначальной критики «левых» до полного заимствования их выкладок.