Как отделаться от декана за 30 дней

Мы неотрывно смотрели друг на друга. Я пыталась запечатлеть в памяти каждую черту его лица, не верила, что еще пару мгновений и, возможно, больше никогда не услышу его завораживающего низкого голоса, заразительного смеха, не увижу проницательных черных глаз, не войду следующим утром в столовую и не пожелаю доброго утра, а вечером не буду сидеть у камина в его компании и пить чай или горячий шоколад.

— Уже собралась? — Дариел первым нарушил воцарившееся между нами неловкое молчание.

— Да…

Внезапно мужчина взял меня за руку и вложил в него пульсирующий кристалл правды.

— Когда тебе будет плохо, невыносимо одиноко, захочется выговориться, подумай обо мне, и я приду. В любое время дня и ночи. Я всегда буду с тобой.

— Я не могу его принять, — возразила и попыталась вернуть декану артефакт, но он был непреклонен.

— Это подарок, Лилит. Не возьмешь сейчас, отправлю с посыльным. Не успеешь добраться домой, как он будет уже дожидаться тебя.

— Спасибо огромное! — таких ценных и дорогих сердцу вещей мне еще никто не преподносил.

— Тебе нужно идти, иначе я передумаю, и ты навсегда останешься со мной.

— Навсегда… — мои губы тронула печальная улыбка. — Не слишком ли это много?

— В самый раз. Только, Лилит, если по каким-то причинам нам не доведется быть вместе, умоляю тебя, никогда не меняйся, оставайся все той же Лилит. И прошу, поразмысли над поступлением в академию. Не захочешь обучаться под моим руководством, выбери любое учебное заведение в империи. Можешь и вовсе указать одну стихию в анкете. Только не зарывай свой талант в землю, позволь ему развиться.

— Дариел, я… — голос надломился, и я смогла прошептать лишь “спасибо”, изо всех сил стараясь при этом не разрыдаться.

— До встречи, Лилит, — он нежно провел ладонью по щеке. От этой будоражащей ласки я закрыла глаза, а в следующую секунду ощутила его губы на своих. Я прильнула к нему, не желая, чтобы он останавливался. Однако поцелуй вскоре закончился — Дариел отстранился первым. — Тебе пора, или я точно сдержу обещание и ты никуда не уедешь, — с этими словами он подошел к двери и распахнул ее.

— Вы правы, — с поникшей головой я покинула кабинет.

Декан проводил меня к ожидающей карете. Лошади нетерпеливо перебирали копытами, мечтая поскорее отправиться в путь. Нарина уже сидела внутри и тихонько всхлипывала. В одном из окон первого этажа за нами наблюдал Натаниель. Мужские руки сомкнулись на моей талии и ловко усадили в экипаж. Его внутреннее убранство поражало своей роскошью и непрактичностью. Мягкие сидения и множество шелковых подушек располагали к дальним дорогам. О подобных удобствах в почтовых каретах можно было лишь мечтать.

Дариел подмигнул мне и хлопнул дверцей. Спустя мгновение раздался выкрик кучера, удар хлыста, и лошади тронулись с места. Я прилипла к окошку и не сводила глаз с любимого мага, пока он не превратился в крохотную точку. Судорожно вздохнув, откинулась на спинку и заметила стоявшую на полу плетеную корзину. Теплая волна в тот же момент захлестнула сердце. Наверняка это дело рук декана. Ведь он видел, что за завтраком я выпила всего две чашки чая. Знал, что не стану о чем-либо его просить, и сам распорядился собрать нам в дорогу что-нибудь поесть.

Глава 14

На протяжении всего пути я пребывала в размышлениях, неустанно подвергала анализу события прошедшего месяца. И в те мгновения, когда карета тряслась и подпрыгивала на ухабистой дороге, я особо остро ощущала заботу Дариела, от счастливого будущего с которым отказалась по собственной глупости. Нарина также была тиха и замкнута и общалась со мной только в случае крайней необходимости.

Первую ночь мы провели на постоялом дворе в Хелдвуде, где с комфортом отдохнули, едва договорились о ночлеге для кучера. Там нам предложили аппетитную на вид еду. Ее подали непосредственно в комнату, которую я сняла для себя и Нарины. Но никто из нас даже не притронулся к ней. Возможно, потому что перекусили по дороге. Или же причиной тому стала тоска, охватившая наши сердца.

Второй день путешествия прошел аналогично первому. Но на ночлег на этот раз мы остановились в гостинице, где помимо ужина нам приготовили еще и горячую ванну. Комната здесь оказалась намного опрятнее той, что была на постоялом дворе.

Ближе к обеду третьего дня карета въехала в Тарквуд. Едва я увидела очертания родного дома, облегченно вздохнула. В груди теплилась надежда, что знакомые с детства стены прогонят прочь поселившуюся в душе тревогу.

Домочадцев я отыскала в столовой. Стоило показаться им на глаза, как оживленная беседа затихла и в помещении повисла гробовая тишина. Родные явно не ожидали моего возвращения. На их лицах читалось неподдельное удивление, словно уже и не надеялись меня увидеть. У мамы даже вилка выпала из рук. Под их недоумевающими взглядами я не решалась сдвинуться с места.

Первым из оцепенения вышел дедушка. Опираясь на трость, он поднялся из-за стола и подошел ко мне.

— Лилит, внученька, а ты что здесь делаешь? Никак прогнали, — с тяжелым вздохом он приобнял меня свободной рукой.