Как отказать красивому мужчине

«Спокойствие, только спокойствие, дыши ровно и отбрось ненужные фантазии, – повторяла про себя Оливия. – Тот факт, что МИ-6 использовало против тебя эту ужасную Скрытую Стерву из элитной школы, которая только и умеет, что эффектно отбрасывать волосы, еще ни о чем не говорит. Ясно же, что они тем не менее принимают тебя всерьез. Рано или поздно какой-нибудь незнакомец в вагоне метро оторвется от газеты и пригласит тебя на чашку чая с печеньем в Пимлико, а там уже предложит сотрудничество».

– Ты, вероятно, думаешь, что сидеть, уставившись в пространство пустым взглядом, очень хороший прием, – сказала Сурайя, с трудом подавляя зевок. – На самом деле это выглядит совершенно по-детски.

– Интересно, а вас долго учили технике ведения допросов? – невинным тоном спросила Оливия. – Неужели вам говорили, что лучший способ войти к человеку в доверие – это довести его до нервного срыва?

Сурайя на мгновение замерла, закрыла глаза, прижав ладони к столу, и сделала несколько медленных вдохов через нос.

– Стоп, – сказала она. – Отмотаем пленку назад, хорошо? Начнем все сначала. – Она протянула Оливии руку. – Pax?

– Что? – спросила Оливия.

– Ну, ты же знаешь – «мир» на латыни.

– Ну да, конечно! Мне иногда даже сны снятся, что я говорю на латыни.

– Значит, так, – произнесла Сурайя, все еще придерживаясь чопорного английского тона. – Давай-ка проясним ситуацию. Мы следили за Ферамо и его людьми, пытаясь выявить их принадлежность к наркоторговле. Ты помнишь – Майами, Гондурас, Лос-Анджелес. Казалось, они в этом по уши. Но в результате расследования выяснилось, что Ферамо чист как стеклышко – обычный плейбой, не пропускающий ни одной юбки, да и мозгов у него маловато.

– Боюсь, вы перехитрили сами себя.

– Что? – спросила Сурайя. – Ну да, ты что-то говорила об их причастности к терроризму. И на чем же основаны твои подозрения?

Однако Оливия вовсе не собиралась делиться с ней своими соображениями, по крайней мере, не всеми. Пожалуй, лучше дождаться, когда ее будет допрашивать кто-то менее раздражающий.

– Ну, во-первых, я не поверила, что он настоящий француз, – пояснила она. – Мне показалось, что он араб.

– И почему же?

– Из-за акцента, конечно. И потом, когда взорвали «Океан-отель», мне показалось по каким-то косвенным признакам, возможно, притянутым за уши, что он имеет к этому отношение. А когда узнала, что он интересуется дайвингом, подумала, что, может быть, террористы использовали дайверов для того, чтобы взорвать корабль. Глупо, конечно, но тем не менее именно так я и решила тогда.

Оливия подумала, что если бы она сама вела допрос, то в этот момент обязательно спросила бы: «А что ты теперь думаешь?»

Но Сурайя почему-то не задала этого вопроса. Уголки ее рта тронула едва заметная самодовольная улыбка.

– Понятно, – сказала она и поднялась на ноги, забирая со стола досье Оливии. На ней была стильная короткая юбка в стиле семидесятых, отделанная фигурной строчкой – скорее всего, «Prada», – и тончайший свитер из шелкового трикотажа элегантного оттенка хаки.

– Извини, покину тебя на минутку, – с улыбкой произнесла Сурайя и выскользнула из комнаты, забрав с собой досье. Оливия увидела лишь логотип «Gucci», изящно вплетенный в трикотаж свитера на спине. Ничего себе! Хорошо же им платят в МИ-6.

Оливия принялась оглядывать комнату, полагая, что Сурайя, вероятно, пошла проконсультироваться с начальством. В любой момент она может вернуться в сопровождении пожилого ветерана внешней разведки, который доверительно склонится к Оливии со словами: «Добро пожаловать в наши ряды, агент Джоулз. А теперь шагом марш в «Gucci» за обмундированием».

Дверь открылась, и на пороге показалась Сурайя.

– Ты свободна. Можешь идти на все четыре стороны, – безапелляционно заявила она, садясь за стол.

Оливия поникла на стуле, совсем пав духом.

– Мне нужны мои вещи и ноутбук, – сказала она, сгребая со стола шпионские устройства.

– Нет, это на пару дней останется у нас, – сказала Сурайя, останавливая ее.

– А как же мой ноутбук?

– Боюсь, и он тоже. Мы его скоро вернем тебе.

– Но мне нужно работать.