Как открывали мир. Где мороз, а где жара(Из истории путешествий и открытий)

Жизнь потекла ровно и спокойно. На первых страницах новогвинейского дневника Маклая появились строчки: «Думать и стараться понять окружающее — отныне моя цель Чего мне больше? Море с коралловыми рифами с одной стороны и лес с тропической растительностью — с другой. Оба полны жизни, разнообразия; вдали горы с причудливыми очертаниями, над горами клубятся облака не менее фантастических форм. Я был доволен, что добрался до цели, или, вернее, до первой ступени длиннейшей лестницы, которая должна привести меня к цели».

Маклай любил одиночество и наслаждался здесь восхитительной тишиной. Он подолгу бродил по лесу, делал ежедневно, в разное время суток, метеорологические наблюдения. Вокруг было все ново и все полно интереса. Он увидел впервые громадного черного какаду с размахом крыльев в метр. Эта птица живет только на Новой Гвинее. Однажды утром он обнаружил всюду — на террасе, на столе, на перилах — грибы странной формы. Ученый ловил морских животных и рассматривал их под микроскопом. Но когда появлялись папуасы, Маклай бросал свою работу ботаника и зоолога и спешил гостям навстречу.

В один прекрасный день Маклай решил, что настала пора нанести визит в знакомую деревню Горенду. Как теперь его встретят папуасы? Некоторое время он размышлял, не взять ли с собой револьвер, но быстро отбросил эту мысль. Он приехал сюда для того, чтобы поближе познакомиться с папуасами, чтобы они не дичились его, верили ему, считали другом, а револьвер мало способствовал дружбе. Идти безоружному, разумеется, рискованно, однако если человек взялся за дело, то он должен делать его без колебаний и сомнений. Иначе какой смысл был приезжать сюда? И, вооружившись лишь записной книжкой и карандашом, Маклай отправился в путь.

Случилось так, что извилистые тропинки привели Маклая не в Горенду, а в другую, незнакомую деревню. Появление его вызвало страшный переполох. Женщины визжали, кричали, метались, стараясь спрятаться от незваного гостя. Мужчины были настроены враждебно. Кто-то угрожающе поднял копье. Мимо Маклая в опасной близости пролетели две стрелы. Встревоженные лица папуасов, казалось, говорили: «Зачем пришел этот человек? Зачем он нарушает нашу жизнь?» И Маклаю стало как-то неловко: в самом деле, зачем он пришел стеснять их?

Слух о появлении белого распространился с быстротой молнии. Из других деревень стали подходить вооруженные люди. Они окружили Маклая. Один из них даже замахнулся на него копьем. Маклай стоял в кругу враждебных людей и думал — как поступить далее? Лучше всего, конечно, уйти, но… внезапно он почувствовал страшную усталость, ему захотелось спать. Маклай сделал движение, чтобы выйти из круга. Папуасы молча расступились перед ним. Настороженно, с удивлением смотрели, как этот странный белый берет циновку, тащит ее в тень, развязывает шнурки на ботинках и укладывается с явным намерением спать.

А ученый в это время думал: «Сопротивляться им я не могу, а если они решат убить меня, то не все ли равно, как умереть — сидя или стоя, спящим или бодрствующим?» И с этими мыслями — что самое удивительное! — Маклай уснул.

Когда он открыл глаза, он увидел, что вокруг него сидят папуасы и о чем-то тихо переговариваются. Солнце подсказало ему, что проспал он часа два. Никто из папуасов не шевельнулся, когда Маклай встал, завязал ботинки, кивком головы попрощался со всеми и ушел домой…

В следующий раз Маклай попал в уже знакомую ему Горенду. Но и здесь его появление произвело страшный переполох. Опять вопили женщины, прячась в лесу, за ними бежали собаки и злобно визжащие свиньи с поросятами… Маклай неприятно удивился, но не повернул обратно, а сел на высокий помост и стал делать зарисовки в свой альбом. Папуасы, взволнованные его приходом, зорко следили за каждым его движением. Маклай видел, что им не по себе, и потому скоро ушел. Да, нелегко будет преодолеть их недоверие, думал он, шагая по лесу. Впредь он решил, что все же приходить к ним будет, но, чтобы не создавать суеты и волнений, извещать их заранее о своем появлении свистком; у женщин будет время спрятаться, а папуасы, как видно, заботятся о них с нежностью и вниманием. Маклай был для них загадкой: кто знает, не причинит ли он им зло, и потому следует женщин держать от него подальше. В случае чего, они на себя примут первый удар… Это рыцарственное отношение к женам, сестрам, дочерям и удивляло и нравилось Маклаю.

С первых дней пребывания среди папуасов Маклай учился их языку — как иначе общаться с ними? Но учиться без переводчика оказалось делом нелегким. Узнать название какого-либо предмета просто: вы берете в руку нужную вам вещь или указываете на нее, и вам говорят, как она называется. Но что делать с такими словами, как «хорошо», «плохо», «добро», «зло»? То есть то, что называют понятиями отвлеченными?

Маклай долго бился, чтобы узнать, как будет по-папуасски «хорошо». И только дней через десять, после немалых усилий и окольными путями, он наконец узнал, как звучит по-папуасски это заколдованное слово.