Как открывали мир. Где мороз, а где жара(Из истории путешествий и открытий)

Так и не дождавшись хорошей погоды, Магеллан в августе покидает наконец эту злосчастную бухту. На прощание он водружает на высокой горе, названной им Монте-Кристо, крест в знак того, что этот берег принадлежит Испании. Он высаживает здесь Хуана де Картахена и священника Педро Санчеса, оставляет им продовольствие и кое-какие необходимые вещи, и один за другим корабли выходят в океан. Несчастные смотрят им вслед с невыразимой тоской, и никто никогда ничего больше не услышит о них, об их ужасной судьбе…

Флотилия достигает устья Санта-Крус, где погиб «Сантьяго»; тут корабли снова стоят из-за непогоды два месяца, и, перед тем как начать плавание дальше к югу, Магеллан собирает у себя капитанов, он говорит им, что намерен следовать этими берегами до тех пор, пока не найдет пролив или же не достигнет края материка, хотя бы пришлось идти до 75 градуса. И только после этого они отправятся «на поиски Молукк на восток и восток-северо-восток по курсу Доброй Надежды и островов Св. Лаврентия». Так записал Пигафетта.

Через два дня, 21 октября 1520 года, корабли огибают какой-то мыс, а за ним сразу же открывается узкий скалистый проход. Этот проход и не напоминает пролив, но Магеллан не может пройти мимо, не исследовав его. И он посылает на разведку «Сан-Антонио» с верным Мишкитой и «Консепсион» с Хуаном Серрано. Не позднее чем через пять суток они должны вернуться. Сам Магеллан на своем флагмане вместе с «Викторией» будет поджидать их с внешней стороны бухты.

И потянулись часы ожидания…

Пять суток…

Не так уж много, если это просто пять суток обыденной жизни. Но это невыносимо долго, когда решается, может быть, судьба всей экспедиции.

Пять суток ожидания…

Не успели корабли-разведчики скрыться в узком проходе, как поднялась буря, и Магеллан охвачен смертельной тревогой за свои корабли, стиснутые скалистыми берегами! Неужто их тоже постигает судьба «Сантьяго»? Тогда это конец. Он не сможет продолжать плавание только с одной «Викторией».

Пять суток ожидания…

А буря ревет, и корабли Магеллана, снявшись с якорей, подальше отходят от опасного берега и мечутся без смысла и порядка, лишь бы уцелеть.

Кончаются четвертые сутки… Юнги отбивают склянки… Зажигают сигнальные огни… Но что это? Над узким проходом взвился столб черного дыма! Сигнал бедствия?! Магеллан не успевает двинуться на помощь товарищам, как из прохода появляются оба корабля; целые, невредимые, они палят из пушек, они сияют огнями, на ветру полощутся флаги… Это праздничный салют славному адмиралу.

Пролив найден!

Неизвестное Южное море

В старинных лоциях, где обозначен пролив, названный Магелланом «Проливом всех святых», но переименованный благодарными потомками в Магелланов, есть предостерегающие надписи: «Здесь никогда не бывает благодатных времен года», «Здесь со всех четырех концов света всегда дуют северные ветры».

Так оно и есть. Не очень-то радостно кругом, пустынно, днем и ночью на берегу полыхают костры, почему Магеллан и назвал эти места Огненной Землей. Оказывается, здесь жили люди, не умеющие добывать огонь, и они хранили его неугасимым.

Корабли плыли осторожно по узким проходам, среди сложного лабиринта проток, пока наконец не выбрались к западным берегам, омываемым водами Неизвестного Южного Моря. И здесь все волшебно преобразилось. Ветер стих. Засветило солнце, среди травы заблестели чистые источники с вкусной водой, а в одной реке было столько сардин; что матросы назвали ее Рекой Сардин.

Победа! Вот оно, Неизвестное Южное Море, лежит перед моряками огромное, спокойное, радуя глаз, веселя душу. Надо бы выходить в море, но куда-то пропал «Сан-Антонио», посланный перед этим на разведку вместе с «Консепсионом». Шесть суток ждали этот корабль, но так и не дождались, искали его и не нашли. В условленном месте оставили зажженный фонарь и записку, в которой говорилось, что флотилия выходит в Южное море и будет следовать таким-то курсом.