Как пальцы в воде

Профессор закрыл слезящиеся глаза. От чего они слезились? От угрызений совести? А была ли она у него? Видимо, все же была, если сейчас чувство стыда поселилось в его сердце и грызет, точит с сардонической насмешкой его внутренности, как вечно голодная мышь, страдающая булимией. А может, это заходящее солнце, пронзив золотистыми лучами бархатную зелень листвы, прожгло его глаза, проникнув в его мозг кусочком расплавленного металла, чтобы испепелить всю его сущность? Но шло время: секунды, минуты… А он был жив: дышал, слышал шорох насекомых и далекие крики чаек, ощущал запахи травы, цветов и легкое дуновение ветерка… Зачем ему все это, если нет уже никаких желаний? Почему старуха с косой только насмешливо моргает ему пустой глазницей, уподобляясь опытной проститутке, дразнящей нищего импотента?..

Алан никогда не любил Джоан, но он привык к ней, как привыкают к коллеге или отличному оппоненту, хотя нередко очень уставал от ее неусыпной опеки. Некоторое время после ее кончины, мужчина был счастлив и упивался своей свободой, которую он потерял почти сорок лет назад, когда сочетался с этой дамой законным браком. Но прошло всего лишь пару месяцев после ее похорон, и ему стало скучно и бессмысленно жить просто так, не ставя перед собой никаких целей, и к тому же безрадостно, потому что только при наличии какого-либо желания, человек стремиться к его осуществлению, а в конечном итоге получает удовлетворение и радость… А у Алана осталось только жалость к самому себе. Как и для чего он теперь будет жить? Самоубийство было для него пока неприемлемым, но не из-за религиозных догм, которые профессор презирал, пренебрегая ими всю жизнь, а из-за отсутствия мужества: не так-то легко лишить себя жизни. Мужчина попытался как-то выпить яд мгновенного действия, но не смог и больше уже не пробовал.