Как пальцы в воде. Часть 2

– Думаю, Алан Биггс не мог не знать. Но Макс же не считает, что пропавший дневник может находиться во Франции?

– Это маловероятно, но возможно. Он полагает, что мы вдвоем быстрее справимся с расследованием смерти Лоры. Ведь неспроста старик упоминал убийство французской актрисы. Значит, каким-то образом он что-то знал о той трагедии. Да и пропажа дневника… – Тодескини осмелился пригубить кофе.

– У меня такое чувство, что мы уже сейчас увязли в таком количестве информации… А с каждым днем ее будет все больше!

– Не суетись. Адлер понимает, что для нас главное сейчас – расследование смерти журналистки. Нас никто не торопит. Если мы, занимаясь делом мисс Кэмпион, что-нибудь раскопаем, – хорошо. Ну а если – нет, то он будет ждать. Для него, по-моему, этот вопрос не так актуален, как для его матери. Вот кто страдает! Тем более что за расследование истории с Томом Адлером все равно никто не возьмется!

– Да, но я не могу так работать! У меня сразу возникает перед человеком моральное обязательство. И это обстоятельство для меня, как дамоклов меч! – вспыхнул я.

– Ну ладно, не кипятись. – Досадливо пожал плечами Фрэнк. – Посмотришь, все у нас получиться. – Он сделал преувеличенно тяжелый выдох. – Я вот из-за тебя переел! Рискнул своим здоровьем!

– Это ты из-за меня переел? – возмутился я, даже забыв, что ослаб после обильного трапезы. – Это ты решил объесться на целый день, чтобы сэкономить свои денежки.

– Да ладно тебе кудахтать, как старая курица. Вспомни, ты же джентльмен с итальянским налетом, а так мелочишься. – Лениво потянувшись, Тодескини выпрямил свои длинные ноги. – Не переживай, я угощу тебя ужином, хотя не надо забывать, что на ночь нельзя много есть – плохо сказывается на фигуре, да и сон беспокойный. – Он сладко зевнул. – А я хочу, чтобы ты спал крепко, так будет полезнее и для твоего здоровья и для нашей совместной работы, – благодушно закончив свой монолог, Фрэнк пружинисто встал с кресла и подошел к окну.

Раздался стук в дверь: официант, приятный молодой человек, поблагодарив меня за подписанный счет и «чаевые», укатил свою тележку на «фабрику кулинарного искусства».

Подойдя к окну и став рядом с ним, я стал излагать подробности своих бесед с Венсаном и Паскалем. Закончив свое повествование, я спросил:

– Ну и что ты думаешь об этом всем? Особенно об анонимке?

Тодескини действительно выглядел озабоченным. Он напряженно молчал. И я, не выдержав паузу, спросил:

– Ну и что ты об этом думаешь?

– Пойдем присядем. Надеюсь, наше продолжительное топтание у окна «съело» избыток калорий.

– Ты боишься поправиться? – удивился я.

Он обреченно простонал:

– Понимаешь, Марк. Ты пока не знаешь, но я серьезно болен.

– Как болен? Чем? – изумился я.

– Склерозом желудка, к тому же в острой его форме. Кстати, это сейчас весьма распространенное заболевание, можно сказать, пандемия, причем болезнь-то заразная, поэтому тебе нужно быть поосторожнее со мной, и не допускать возможного рецидива – Тодескини отвернулся от окна и направился к креслу. – И сейчас я озабочен тем, где, когда и чем я буду вновь его наполнять, – сказал он, усевшись.

– Господи! Я и вправду подумал, что ты серьезно болен, – облегченно вздохнул я, тоже усаживаясь в кресло напротив.

– Вот видишь, как все легко воспринимается на фоне неизлечимой болезни, – хмыкнул Фрэнк, пожав плечами, – нападение инопланетян, войны, кризисы, гибель планеты, в конце концов. А тебя обескуражило, даже выбило из колеи более сложное, чем обычно, расследование, – усмехнулся он. – Во-первых, я прилетел не с пустыми руками! И сейчас ты в этом убедишься. А во-вторых, мы не ограничены жесткими рамками времени, что весьма существенно. И потом, вспомни, что я могу добыть часть информации оперативнее, чем некоторые полицейские. Многим людям, да что там людям – странам! – просто повезло, что я не занимаюсь сейчас своей основной работой. Ты должен радоваться этому, – поучительно резюмировал хакер.

В этом Тодескини, конечно, был прав. На душе мне стало чуть легче, да и мысли обрели некую упорядоченность в своем хаотичном движении.

– Ладно, тогда показывай свои достижения.

– Хорошо. Но у меня есть вопрос, только не знаю, сможешь ли ты на него ответить честно?

– А почему я должен тебе лгать?

– Обрати внимание, я сказал «сможешь», но – не» захочешь». Есть разница?

– Безусловно, я это заметил, только все равно пока не понимаю о чем ты?

– Сейчас поймешь. Ты до сих пор идеализируешь Лору?

– Я никогда ее не идеализировал.

– Возможно, но, мне кажется, ты старался не замечать некоторых ее, не самых привлекательных, качеств. – Он поднялся и подошел к бару. – Будешь воду?

– Да, – кивнул я. – Фрэнк, я не очень хочу замечать недостатки других людей, потому что у меня самого их – море.

– Я имею в виду нечто другое…

– Понятно, можешь не продолжать. Ты говоришь о виктимологии.