Как Пантюшкин телевизор искал

— Успокойтесь, гражданка Желтоножкина… — голосом солидным произнес Пантюшкин и стакан с чаем в сторону отставил. — Рассказывайте обо всем по порядку…

— По порядку?! — напустилась на милиционера баба Клава. — По-твоему, Мотя, это порядок, когда из дому телевизоры выносят да в день рожденья как раз…

— Поздравляю вас… — неуклюже приподнялся со стула Пантюшкин.

— Спасибо… — поджала губы Клава.

— Уж я-то подумала, ожерелье жемчужное… — разочарованно сказала Клариса. — А дел-то всех, старый телевизор КВН, экран с почтовую открытку. Да он у вас сколько лет не работает. Нашелся добрый человек, на свалку вынес…

Матвей Фомич метнул в сторону жены взгляд-молнию. Но она как раз нагнулась с пола бумажку поднять, и взгляд-молния пролетел мимо.

— Тебе телевизор мой не нравится… — подбоченилась баба Клава.

Назревал скандал. Клариса это почувствовала.

— Да не про то я… Просто вас много, а милиционер один. Из-за негодного телевизора ему сразу к тебе бежать… Пока он ищет, могут сберкассу ограбить или в телефоне-автомате трубку оторвать… Нам ухо востро держать надо…

— Прошу посторонних в дело по краже телевизора не вмешиваться! — отрезал Пантюшкин. — Пострадавшая, пишите заявление!

Писать заявление баба Клава заставила Димку. Она шептала ему в ухо и следила, как он выводит буквы на бумаге.

— Моть, гляди-ка, кот-то спину выгибает… — не удержалась Клариса. — Может, это Костя Зимуха объявился, Моть…

Матвей Фомич внимания не обратил на Кларисины слова. От разных мыслей у него даже лоб вспотел.

Дима поставил последнюю точку и сказал:

— Я думаю, вор из другого города приехал и телевизор в другой город увез. Это же редкая марка теперь… Ночью много поездов через Гусиху ходит.

Клава Желтоножкина, стукнув внука по затылку, сказала:

— Окстись! С каких пор яйца куриц учат?

Конечно, жалко Клаву Желтоножкину. Все-таки не булавку украли, а какой ни на есть старый — да телевизор. А еще больше Пантюшкина жалко. Так прекрасно начиналось у него утро. Пил чай да радовался — какая жизнь в поселке тихая, ни ссор, ни драк. Даже мысль хорошая ему в голову пришла — не махнуть ли под Владивосток? Тихий океан рядом, а Пантюшкин его ни разу не видел. Хорошо на песке погреться, послушать, как теплоходы гудят, возвращаясь из заморских странствий. Но что поделаешь, такая у Пантюшкина служба.

Красная расческа

Пришел Матвей Фомич на место преступления. Дверь, прислоненную к перилам, внимательно осмотрел. Крюком здоровенным звякнул. В избу вошел, к Желтоножкиным обратившись:

— Ничего руками не трогали? С места на место не передвигали? Так все было?

— Ничегошеньки, Мотя, не трогали… — засуетилась баба Клава. — Как телевизора хватилась, сразу к тебе… Только вот половики трясти собрала, а так ничего не трогали…

— Да… — нахмурился Пантюшкин. — На половиках следы могли быть…

Баба Клава виновато умолкла. Дед в кулак закашлялся, а Димка, спиной повернувшись, замазку на подоконнике ковырял.

— Дверь, говорите, на ночь заперли? — уточнял Пантюшкин.

— Заперли! Как же… — кивала баба Клава. — На крючок…

И велела было Димке крючок накинуть, чтоб картину прошедшей ночи в точности нарисовать да спохватилась, что дверь на крыльце стоит.

Осмотрел Пантюшкин тумбочку из-под телевизора. Следы от четырех круглых ножек. Ничего не мог понять Пантюшкин. Ладно бы самовар украли — предмет старины. Или копилку-кошку лупоглазую. Деньги в ней. Или, на худой конец, кур. И дверь взламывать не надо, вырвал доску в сарае, покидал в мешок…

— А я утресь жду, пока часы забьют… — причитала баба Клава. — А они молчат. Видать, он в темноте-то хотел их со стены за гирю сдернуть, а гиря-то оборвалась…

— Она, в аккурат, по ноге-то его и тяпнула… — сказал дед Ваня. — Потому что стука я не слыхал… Ежели бы по полу бабахнула, я бы проснулся…

— Спасибо, гиря напугала… — перебила деда баба Клава.

— Так вот я и говорю, если гиря-то его по ноге тяпнула… — продолжал дед, — то он теперь хромает. Вот и надо глядеть: кто в Гусихе хромает, тот и украл…

— Иди лучше двор подмети… — сказала Клава деду. — Мотя не дурее тебя, сам разберется.

И в глаза милиционеру посмотрела. Доволен ли, что она про него так говорит.

Пантюшкин гирю на полу осмотрел. Тяжелая гиря. Есть правда в дедовых словах. Через круглую лупу Пантюшкин осмотрел пол под часами — отпечатка от гири не было. Надо поглядеть, кто в Гусихе хромает… А часы остановились ровно в полночь. Возможно, они бить начали и вора спугнули. Мог с перепугу за гирю дернуть. И теперь сказать — собирался он только телевизор вынести или до нитки обобрать — трудно. И еще одна деталь смущала Пантюшкина — почему свершилась кража именно в день рожденья? Скорее всего, это совпадение.

Пантюшкин крался по избе, оглядывая каждый сантиметр пола. Вдруг на глаза ему попался подозрительный предмет — красная расческа.

— Ваша? — спросил Желтоножкиных.

— Наша! — бросился к расческе Дима.

— Глаза-то разуй! — рявкнула баба Клава. — Какая же это твоя?! У тебя железная с хвостиком, а у меня гребенка…

«Улика…» — промелькнуло в милиционеровой голове.