Как песня тишины

Виктор указал на маленькую решетчатую дверь. Если бы он не указал на нее, я бы не заметила. Он постучал по замку палочкой.

– Оппендио, – пробормотал он, и дверь со скрипом открылась. Перед нами оказалась зловещая пропасть.

– Пройди по этой лестнице и держись правее, и попадешь в темницы, – сказал Виктор. – Это большая круглая комната. Ты ее не пропустишь. Но поторопись и постарайся не попасться. – Он провел рукой по распущенным волосам. Это был жест отчаяния. – Я не должен был приводить тебя сюда.

Вероятно, было слишком поздно для осознания этого.

– А что насчет тебя? – спросила я. Неужели он позволит мне спуститься туда одной?

– У меня нет времени. Вечером мы собираемся в замковом зале. Никто не должен отсутствовать. Ты сможешь это сделать одна. Если я не приду, будут только ненужные вопросы.

Я кивнула.

– Пожелай мне удачи.

Затем я ступила на влажную лестницу. Тут горели редкие факелы, так что я смогла быстро найти дорогу. Я в точности выполнила инструкции Виктора. Де Винтер был очень уверен, что никто не попытается пробраться сюда, потому что я не видела охранников. Его страх перед магами не был слишком большим.

Стало светлее, когда я вошла в большую круглую комнату. Факелы были воткнуты в железные скобы и испускали жуткий свет. Послышался протяжный стон, и я вздрогнула. Тем не менее я вошла. Ноги шлепали по влажному полу. В углу скопилась куча соломы. Вдруг раздалось пронзительное пищание. Фу. Крысы. На столе посередине лежали заплесневелый хлеб и перевернутые оловянные кружки. Каждый, кто оставался здесь долгое время, чувствовал себя похороненным заживо. Здесь не было ни капли дневного света.

– Папа! – позвала я. – Ты здесь? – Я не получила ответа.

Маленькие камеры находились за ржавыми решетками. Я подошла ближе. Что-то зашевелилось в одной камере. Кто-то застонал, и я услышала шелест соломы. Я подошла к решетке и заглянула внутрь.

– Папа? – прошептала я.

Последовал громкий кашель. Красные глаза смотрели на меня из-под спутанных волос. Не он. Существо зарычало и поползло к решетке, пока цепи на лодыжках не остановили его. Кто это был и чем заслужил такую судьбу? Я продолжала бежать, пока не нашла того, кого искала, в последней камере. Рубашка отца была рваной и грязной. Его пальто лежало на полу, и я разглядела таз с водой.

– Папа, – прошептала я, чтобы не напугать его. Его глаза были закрыты. – Папа, ты меня слышишь?

Его веки медленно поднялись. На то, чтобы узнать меня, ему потребовалось мгновение, затем в его взгляде появился ужас. Он вскочил и потянул за цепи.

– Что ты здесь делаешь? Ты в своем уме? Убирайся отсюда, Элиза, пока еще можешь.

– Только с тобой. – Я потрясла решетку.

– Это безнадежно, – сказал папа. – Этот замок нельзя открыть. Выглядит обыкновенным, но это не так. Де Винтер лично запечатал его, и только он может открыть. Это особая и редкая привилегия, которой наслаждаюсь только я. – Он улыбнулся, и я недоверчиво покачала головой. Это было так типично для него. Он, вероятно, вообразил, что находится в исследовательской поездке.

– Но я не могу оставить тебя здесь.

– Ты должна, Элиза. Откуда бы ты ни пришла, немедленно возвращайся туда. Я в порядке, но если он возьмется за тебя… – Он замолчал, и я не хотела представлять, что отец Виктора сделает со мной.

– Я не пойду без тебя. – Я огляделась, пытаясь найти что-нибудь, чем взломать замок. По сути, это был простой замок. Почему я не подумала взять что-нибудь с собой, чтобы открыть дверь?

Вдруг откуда-то послышались голоса. Приближался топот тяжелых сапог. В этих затхлых стенах было трудно понять, как далеко посетители. Я обернулась. Был только один выход, тот самый, по которому я пришла сюда.

– Охранники, – сказал отец с паникой в голосе. – Они не должны тебя найти. Спрячься, Элиза. Они никогда не остаются надолго. Они приносят только нашу еду.

Я держалась за решетку.

– Я вернусь, папа. Обещаю, я тебя не подведу. – Затем я поспешила к куче соломы в углу. Но было слишком поздно.

– Как трогательно, – холодный голос хлестал сквозь затхлый воздух. – Итак, ваша дочь все-таки решила навестить меня. Приятно. Только люди такие вежливые. – Он медленно подошел ко мне. Позади него я увидела, как другие колдуны входят в комнату, которая на самом деле была довольно большой для сводчатого подвала. Моя спина ударилась о решетку отцовской камеры. Ржавчина поцарапала мои руки.

– Отпусти ее, де Винтер, – прорычал отец, но тот проигнорировал его.

Я превратилась в соляной столб. Вот черт.

Один из колдунов протиснулся к нам. Он вел Виктора, который выглядел вызывающе.

– Ты разочаровал меня, сын мой, – сказал де Винтер. – Ты сотрудничаешь с врагом.

– Они не мои враги, – сказал Виктор, не глядя на меня.