Как Петрович жизнь изучал

Исаков Геннадий Как Петрович жизнь изучал

Геннадий Исаков

КАК ПЕТРОВИЧ ЖИЗНЬ ИЗУЧАЛ

Инженер Олег Петрович Иванов считался в своем институте первоклассным специалистом в области методов исследования операций, довольно внушительной части кибернетики, пленившей миллионы людей его уходящего поколения. Невероятные вещи были доступны инженеру. Вязью формул описывал события, возможные исходы и был уверен, что таким образом теоретически возможно все предвидеть. Но, оказалось, что не все.

Он не смог постичь своим рациональным умом немыслимые виражи демократических преобразований, выдвинувших вчерашних безнадежных двоечников в вершителей судеб интеллектуалов.

- Петрович, - сказали ему, делая выразительные глаза, завтра альтернативные выборы директора. Надо протолкнуть Пронкина.

- А почему не Архимандритова? - Глупо спросил Иванов. - Пронкин бездарен и нахален. Директором должен быть порядочный честный человек, интеллигент и глубокий знаток дела. Архимандритов наиболее достойный.

- Твой аристократ в жизни ничего не понимает. Он дурак. А Пронкин жить умеет и все нам устроит.

- Не понимаю, что устроит?

- Большую лопату для денег.

Петрович пожал плечами и ушел прочь.

Выборы состоялись и большинством голосов директором был выбран проныра авантюрный Пронкин.

Деятельность института стала напоминать прыжки наскипидаренной собаки. Уже никого не интересовал основной профиль института. Основными стали те, которые могли стать предметом финансового шантажа нечаянно связавшихся с ними заказчиков. Цены заломили до космических высот. Целью стала не стратегия, а тактика мгновенной наживы. За месяцы специализированный интеллектуальный кулак превратился в сборную шарашку румяных шабашников. Шабашники сплотились вокруг избранного директора и, чтобы не делить доходы, да и попросту повыгодней распорядится техникой и площадями института, уволили ненужный контингент.

На улице оказались прежние столпы. Как упомянутый Архимандритов и наш герой.

Инженер ничего не мог понять. Деньги, как некую формальность, думал он, ввели для удобства круговорота вещей. Вещи во всем своем множественном разнообразии стараются уложиться в некую оптимальную систему, как микроэлементы в едином живом организме. Что нужно - печени, что нужно сердцу, а что - уму. Общественный организм человечества не закончил свое формирование. Он растет, развивается, как внутриутробный плод земли. Физически уже окреп, да так, что может даже мать-землю уничтожить. На повестке встала проблема ускорения умственного и духовного развития. Человечеству предстояло двигаться в направлении осуществления высоких и светлых идей достижения духовного совершенства. Какого? Да такого, которое даст ему возможность выйти из земли в духовный космос безграничной Вселенной полезным ей элементом. Только гармония с миром удовлетворит потребность в свободе, господа, больше ничто! И никакая страсть по собственному благу! Деньги и вещи сейчас нужны ровно настолько, насколько способствуют такой высокой задаче. Как этого желает каждый достаточно созревший человек, если он не спился, не деградировал, не заболел психической болезнью. Как можно "грести" деньги? - Удивлялся Петрович. - Ведь это будет равносильно выкачиванию миллионами шприцов крови и веществ из упорядоченного организма экономики. Можно убить его и обесценить те же деньги. Цена денег отражает уровень порядка в деле достижения ведущей цели. Причем всего общества целиком, а не отдельной шарашки. И только лишь порядка, как условия движения вперед. Деньги уже никакой не эквивалент. Они выросли из примитивных отношений и требуют иного толкования себя.

Что там думают двоечники у власти? Нельзя под вчерашнюю глупость кроить завтрашнюю жизнь! Как не понимают, что, если все начнут силой, нахальством, изворотливостью отнимать необходимое друг от друга, затаптывая в грязь об?единяющую всех цель духовного расцвета, то общество неизбежно должно будет рассыпаться, упасть, уничтожить душу, интеллект. Да просто убить не способных людей жить по варварским законам. Наконец, выродиться в некоего уродца, используемого вещами для вещей. Цивилизация, как мучительный труд умов и сердец, оказалась попросту ненужной. Слово "цивилизация" приняла другой оттенок. Оно стало означать успехи человечества в закрепощении самого себя вещами. Декорации, задуманные оправой смысла, с?ели его и с?ели смысл в самих декорациях, определившись самоцелью.

Олег Петрович не мог понять, как такая вывернутая наизнанку "цивилизация" определилась благом и стала вектором развития. Почему в угоду закабаления себя материей и энергией люди отказались от единственно возможного и достойного пути проникновения в духовную гармонию мира. Почему отказались от предопределенного историей и природой пути слияния внутреннего космоса с внешним.