Как по книге

— Не очень. — Вздохнула я. — Лорен позвонила мне из Флориды на днях и сказала, что квартира отца, как из передачи о накопительстве и ОКР. Она нашла под грудой мусора неоплаченные счета за полгода — просто чудо, что электричество всё ещё было включено.

— А что сказал доктор?

— Она была серьёзно обеспокоена. Лорен пыталась уговорить моего отца сдать несколько когнитивных тестов, но он категорически отказался. Я не знаю, что мы будем делать. Мы не можем оставить его в таком состоянии без обследования. Доктор считает, что мы должны рассмотреть вопрос о его переводе в дом престарелых.

Ларри присвистнул.

— Это серьёзное решение. Когда моей бабушке впервые диагностировали деменцию, она даже не позволила нам забрать ключи от её машины.

— Да… мой отец не будет счастлив. Здесь, в Фэрфаксе, есть место, которое, как мы надеемся, ему понравится — это больше похоже на сообщество пенсионеров, чем на дом престарелых. Я держу кулачки, чтобы это сработало.

Появился волынщик и начал гудеть. После еще нескольких просьб, каждая из которых была более настойчивая, чем предыдущая, маршал начал руками загонять нас в очередь. Я встала рядом с Ларри, сразу за группой профессоров экономики, которые явно шептались обо всех медалях на шее Ларри.

— Он что, проректор? — Послышался шёпот. Ларри самодовольно улыбнулся и закинул свою золотую кисточку назад.

Очередь начала двигаться, следуя за волынщиком. Он вошёл в часовню и повёл нас мимо рядов зевающих студентов. Пока мы шли, Ларри тихонько напевал: «А вот и невеста», грациозно склонив голову набок. Там были преподаватели в пурпурных мантиях с золотыми деталями, серых мантиях с красными деталями, оранжевых мантиях с темно-синими деталями, бледно-голубых мантиях с черными деталями. А шляпы! Там были простые скучные мортиры, как у меня, но были и черные бархатные шотландские береты, как у Ларри, тюдоровские шляпы с перьями, восьмиугольные шляпы, похожие на булочки. Один профессор, получивший докторскую степень в Финляндии, носил шелковый цилиндр и шпагу.

Первые несколько скамей в часовне были оцеплены для нас бархатным канатом. Я втиснулась рядом с Ларри недалеко от центрального прохода, наблюдая за тем, как мои коллеги входят и машут своим знакомым. Ларри выудил из рукава две розовые банки шампанского.

— Что это такое? — Удивилась я.

— Тост за новый учебный год, — провозгласил он, открывая банку, вставляя в неё розовую соломинку и протягивая мне. — Твоё здоровье.

Оркестр заиграл коронационный гимн с солирующими трубами и хором в полном составе. По какому-то безмолвному сигналу все резко встали и повернули головы в сторону задней части часовни, в момент, когда входил совет попечителей во главе с высохшим старым профессором, самым старым преподавателем в колледже, несущим огромный церемониальный жезл, который, казалось, весил больше, чем он сам. Адам замыкал процессию, и когда он вошел, сопровождаемый торжественной оркестровой музыкой, все смолкли. Он был одет в черные академические регалии с вышитой золотом алой накидкой и огромным университетским медальоном на шее. Ларри ахнул от восхищения.

— Так, где я могу получить такой же? — задал он вопрос в никуда.

Адам был высок, и его одеяние не растекалось вокруг ног, как у меня, а висело в нескольких дюймах от земли. Мантия придавала ему еще более статный вид, подчеркивая широкие плечи и прямую осанку. Тишина сменилась бурными аплодисментами. Даже мои, скупые на похвалу коллеги, начали аплодировать. Это ознаменовало начало новой эры — эры Мартинеса. То была головокружительная возможность для Фэрфакса.

Я присоединилась к овациям, чувствуя себя всё более неловко, когда Адам подошел ближе к моей скамье. Я попыталась разглядеть его ботинки, затем перевела взгляд на большую золотую медаль, прежде чем взглянуть ему в лицо. Он слегка улыбался и отвечал на аплодисменты легким кивком головы. Проходя мимо, он поймал мой взгляд. Я заметила, что он слегка удивился — его левая бровь приподнялась, а улыбка застыла. Мне захотелось спрятаться в свой церемониальный капюшон.

Люди вокруг нас начали листать свои программы, когда капеллан колледжа прочитал благословение, а президент Совета попечителей начал церемонию введения в должность. Я еще сильнее откинулась на спинку скамьи. Это будет долгий, долгий год.

* * *

ПОСЛЕ ЭТОГО В ДОМЕ ПРЕЗИДЕНТА состоялся приём.

Мы с Ларри переоделись и направились через кампус, наслаждаясь мягким послеполуденным солнцем. Фонарные столбы вдоль двора были увешаны праздничными красными знаменами в честь мероприятия, и даже улицы Фэрфакса выглядели более очаровательными, чем обычно. Все дома выглядели свежевыкрашенными, все сады заново посаженными, все живые изгороди подстриженными. Особняк был украшен огнями и красными флагами, из сада доносились звуки струнного квартета, где официанты в черных жилетах подавали коктейли и закуски. Ларри подхватил два бокала шампанского, когда мы вошли.

— Второй раунд! И зацени — они доросли до настоящей стеклянной посуды, нет пластику! — сказал он одобрительно.