Как по книге

— О, да, извини, ничего страшного. — Я заставила себя улыбнуться, пытаясь собраться с мыслями. Его глаза были того же темно-коричневого цвета, как в моих воспоминаниях, с такими же густыми ресницами и тяжелыми веками, которые придавали ему задумчивый вид. Я увидела чистую линию там, где парикмахер подправил бачки. Он недавно постригся — может быть, даже сегодня утром. Я могла бы поклясться, что почувствовала запах лосьона после бритья.

Мы постояли немного, Адам вертел в руках бокал.

— Я давно хотел поговорить с тобой. Видел тебя в часовне. Как поживаешь?

— Я? В порядке. Ты знаешь, занята, э… делами.

— Прошло много времени… — Адам осёкся.

Я молча кивнула. Секунду мы стояли в неловком молчании.

— Ну, а как насчет тебя? — спросила я, стараясь говорить беззаботно. — Каково это — быть президентом Мартинесом?

— Немного сюрреалистично. — Адам оглядел комнату. — Просто пытаюсь всё это переварить. — Он посмотрел на меня не без злобы. — Как поживает твоя семья?

— Они в порядке. Лорен сейчас в Лос-Анджелесе. Она замужем, мама уже троих детей.

— А твой отец?

— У него не всё так хорошо: недавно были проблемы со здоровьем, и мы думаем, что будет лучше, если он переедет сюда, поближе к нам.

— Мне жаль. — Адам выглядел и правда искренне обеспокоенным. — Надеюсь, с ним все в порядке.

— С ним будет все в порядке, — подтвердила я. — Он крепкий парень. Как и всегда.

— Это правда. Он крепкий орешек, — согласился Адам.

Я покраснела. Адам познакомился с моим отцом, когда я привезла его во Флориду на День Благодарения. Мой отец всё время игнорировал Адама, вместо этого жалуясь на своих жильцов и крича на телевизор. Когда я попыталась заговорить о нашей помолвке, отец прервал меня. Сменив тему, он спросил, не думала ли я больше о юридической школе, и когда я сказала «нет», он начал с Адама, сообщив ему, что его «латиноамериканское происхождение» подразумевает, что он поступит в любую юридическую школу, которую захочет. Годы спустя я все еще съеживалась от воспоминаний.

— Что ты преподаешь? — По всей видимости, Адам решил сменить тему.

— Стандартно, — пробормотала я. — Остин, Бронте, Гаскелл, Элиот и некоторые другие, менее известные писатели.

Адам одобрительно кивал в знак осведомленности. Он вдруг усмехнулся, походя на мальчика, которого я помнила с колледжа.

— Помнишь, как ты ходила на те лекции с доктором Расселом на первом курсе, где она задавала роман в неделю, и тебе приходилось читать ночами, чтобы не отстать?

— Не напоминай мне. — Засмеялась я, удивляясь тому, насколько естественно и приятно протекало наше общение. — Я обещаю, что не буду так жестока к своим ученикам, хотя они все еще любят жаловаться на нагрузку по чтению.

— Еще бы, — хмыкнул Адам. — Вообще, это отличный план. Я бы хотел сам походить на подобные занятия.

— Ты всегда можешь заглянуть ко мне, — предложила я, удивляясь своей смелости.

— Может и зайду. Тебе придется прислать мне список для чтения. Что ты даешь из Остин?

— В этом семестре я преподаю «Доводы рассудка». — Я почувствовала, как теплеет мое лицо. Адам тоже, казалось, вдруг смутился.

— Твой любимый роман, — пробормотал он.

— Ха-ха, да. Я удивлена, что ты все еще помнишь.

— Конечно помню, — Адам приподнял бровь. — Как я мог забыть? Это по-прежнему твой любимый роман?

— Думаю, да. — Я почувствовала себя почти пристыженной. Он, должно быть, удивляется, как кто-то еще может быть так глупо предан двухсотлетней книге.

— Это здорово. — Его голос опустился почти до шёпота. — Должно быть, это замечательно — учить тому, что любишь сам. Я рад за тебя. Кажется, у тебя все хорошо. — Он помолчал, словно не зная, стоит ли продолжать. — Я много думал, — снова начал он, — о том, что случилось тогда.

— Энн! Куда ты ушла? Смотри, кого я нашел!

Ларри, шатаясь, шел к нам, таща за собой слегка ошеломленного Рика Чейзена.

— Рик! Не знала, что Вы уже в городе! — Не скрыла я своего удивления.

— Только что приехал. — Он поцеловал меня в щёку. — Рад снова видеть Вас, Энн.

— Я узнал его по авторской фотографии! — Не унимался Ларри. — Президент Мартинес, это Рик Чейзен. Он наш новый приглашенный преподаватель. Это настоящий прорыв для нас.

— Приятно познакомиться, — сказал Адам, протягивая руку Рику для пожатия.

— Мы уже встречались, — многозначительно произнёс Рик. — В Хьюстоне.

— Верно, — подтвердил Адам.

— Рик только что выиграл Букеровскую премию, — поведала я. — На днях он читал лекцию в Хантингтоне, зал был переполнен.

— Поздравляю. — Сдержанно улыбнулся Адам. Он посмотрел через двор, где Тиффани размахивала руками. — Мне очень жаль, но, похоже, меня вызывают. Прошу меня извинить.

Когда он уходил, Ларри наклонился к Рику.

— Значит, вы знали президента Мартинеса в Хьюстоне? Когда он был проректором?

— Да, мы знали друг друга, — подтвердил Рик, тщательно подбирая слова. — Вернее, мы знали друг о друге. Он сложный парень.

— Что ты имеешь в виду? — Поинтересовалась я. Он говорил так, словно знал что-то об Адаме, но не хотел говорить.