Как подготовить детей к будущему, которое едва можно предсказать

Мы путешествуем во времени постоянно. Да, даже сейчас.

Я дразню своих детей, потому что хочу, чтобы эти микроконфронтации обеспечивали их практикой, учитывающей множество точек зрения. В то же время я надеюсь, что они научатся ассоциировать вызовы своему мировоззрению с родительской любовью, безопасностью и принятием. Я учу их воспринимать интеллектуальную оппозицию не как угрозу, а как возможность расти и исследовать, экспериментировать с идеями, вступать в диалог, трансформировать стагнирующее чувство собственного «я».

Я культивирую определенный набор навыков, необходимых для использования цифровых технологий на здоровом рынке социального капитала.

Цифровая диаспора

Роберт Дэвид Патнэм, политолог, наиболее известный своей книгой «Боулинг в одиночку: Крах и возрождение американского сообщества», жалуется на снижение общественной активности из-за «электронных развлечений, прежде всего – телевидения». С его точки зрения, современный медийный ландшафт проблематичен, поскольку «общество многих добродетельных, но изолированных личностей не обязательно богато социальным капиталом».

Под термином «социальный капитал» Патнэм подразумевает качество, а также количество отношений индивида с другими людьми. Они важны, потому что отвечают как частным, так и общественным потребностям. Для отдельных личностей широкая личная сеть может привести к большим профессиональным возможностям. Для общества сети, связанные с агорами, помогают поддерживать справедливость, гражданственность и коллективное процветание. Чтобы понять эти идеи, сначала рассмотрим личную выгоду социального капитала.

Мой старший брат закончил юридический факультет в 1995 году. Ему тут же предложили работу в элитной фирме, где наш сосед детства, Тоби, был старшим партнером. Мои родители общались с семьей Тоби на вечеринках и других местных мероприятиях. И когда мой брат старался устроиться на работу, он не рассылал резюме в надежде на то, что его кто-нибудь заметит. Нет, он позвонил всем адвокатам, которых знала моя семья, и попросил у них совета и помощи. Тоби был одним из многих, кто помог.

Патнэм считает, что дружба, подобная этой, является формой капитала; это просто причудливый способ сказать, что подобные связи имеют ценность, что их можно считать активами. Поскольку у моих родителей всегда было много близких друзей и коллег по работе, мы с братьями всегда имели доступ к огромному социальному капиталу. Пользоваться сетью контактов родителей – примерно то же самое, что снимать деньги в банкомате.

Но это еще не вся история. Если вы действительно хотите понять идею социального капитала, вам также нужно узнать, как мои родители вообще познакомились с таким авторитетным и влиятельным адвокатом.

Мой отец был сыном фермера, разводящего кур. Моя мать – дочерью школьного учителя. Они уехали из небольшого городка в Нью-Джерси, чтобы вырастить детей в крупном городе – Филадельфии. Ни один из них не работал в юриспруденции, но им удалось наладить довольно тесные связи с людьми, которые были профессионалами в этой сфере. Все потому, что родители много времени посвящали публичным мероприятиям. Они посещали районные вечеринки, занимались волонтерством в ходе локальных политических кампаний, посещали синагогу, состояли в родительском комитете, тренировали Малую лигу и делали еще миллион вещей. Будучи частью этих небольших сообществ, они постоянно взаимодействовали с широким кругом людей и, следовательно, имели возможность подружиться с мужчинами и женщинами, не относящимися к их профессиональной сфере. Они также взаимодействовали с людьми более высокого и более низкого социально-экономического статуса, чем они сами.

Истинная агора функционирует именно так. Она объединяет богатых и бедных людей, которые разделяют общие ценности, интересы, истории или, может быть, просто географическое положение. Это как песочница для взрослых: она позволяет местным сообществам собираться, обмениваться опытом, строить и играть с социальным капиталом.

Патнэм предоставляет достаточно доказательств тому, что высокий уровень социального капитала создает более здоровые и равноправные районы, школы, экономику и демократию. Но я думаю, что он в конечном счете дискредитирует свою позицию, включая режим ностальгирующего технофоба. Он обвиняет электронные площадки в том, что они отрывают людей от физической агоры. Возможно, это правда, что гражданское участие середины XX века было фрагментированным из-за телевизора-очага. Но в то же время национальные повествования стали более унифицированными. Конечно, сначала люди разделились на частные семьи (занялись «боулингом в одиночку»), но в итоге открылось много новых путей к социальной вовлеченности. Теперь благодаря технологиям люди могут собираться в нишевые сообщества, взаимодействуя с людьми по всему миру, которые разделяют их интересы, навыки, любопытство, системы убеждений, культурную историю и многое другое.