Как погиб Сергей Лазо

Япония давно уже мечтала захватить в свои руки Дальний Восток, богатый углем, нефтью, рудой, лесом, рыбой, а также всю Сибирь, вплоть до Урала. Но она не могла сделать этого открыто. Другие державы — особенно Америка — боялись, что это слишком усилит Японию по сравнению с ними. Сами эти державы тоже мечтали кое-чем поживиться у нас.

Япония знала эти настроения. Она решила действовать хитростью: стоять как будто в стороне и в то же время грабить больше всех. Среди белогвардейских отбросов она подобрала двух головорезов — атамана Семенова в Чите и атамана Калмыкова в Хабаровске. Эти два подставных человека стали представлять как бы «русскую» белую власть, но делали они все по указке Японии. Точь-в-точь, как сейчас делает в захваченной японцами Манчжурии посаженный ими там император Пу И.

Для того чтобы у всех было ясное представление об этих атаманах, дадим слово американскому генералу Гревсу.

Гревс сам боролся с большевиками. Он был начальником американских интервентских войск на Дальнем Востоке. Но вот что он пишет, например, об атамане Семенове:

«В сентябре ко мне явился Семенов, оказавшийся впоследствии убийцей, грабителем и самым беспутным негодяем. Семенов содержался Японией и не имел никаких убеждений, кроме сознания необходимости поступать по указке Японии. Он всегда оставался в поле зрения японских войск, он поступал так потому, что не мог бы продержаться и недели, если бы не опирался на поддержку Японии».

А вот что пишет тот же генерал Гревс об атамане Калмыкове:

«В Хабаровске я впервые встретил этого знаменитого убийцу, разбойника и головореза Калмыкова. Калмыков был самым отъявленным негодяем, которого я когда-либо встречал. И я серьезно думаю, что если внимательно перелистать словарь и пересмотреть все слова, определяющие различного рода преступления, то вряд ли можно будет найти такое преступление, которого бы не совершил Калмыков... Солдаты Семенова и Калмыкова, находясь под защитой японских войск, наводняли страну, подобно диким животным, убивали и грабили народ».

Один из очевидцев казней в застенке Семенова пишет:

«Рубили во дворе... Делалось это, конечно, ночью... Тех, кого рубили, когда они умирали, увозили на реку Ингоду и спускали в прорубь, а тех, кого расстреливали, увозили расстреливать в сопки и бросали на съедение волкам. Но расстреливали редко: жалели патроны, а рубкой прямо-таки увлекались... Так, один из арестованных, очень здоровый человек, несмотря на то, что его били со страшной силой шашкой плашмя, молчал. Тогда его начали бить громадным поленом по голове, — он не выдержал и закричал. После этого палач Навродский начал выкалывать ему на груди штыком слова «большевик-коммунист», по окончании чего исколотую грудь чем-то натер так, что вся грудь моментально распухла».

Другой очевидец, спасшийся из рук Калмыкова, рассказывает: