Как понять себя и мир? Журнал «Нож»: избранные статьи

Тревога Термена за бедное общество, которое обидят глупые дети, демонстрирует потенциальную проблему всех исследований IQ разом. Вот мы поймем все об интеллекте. Мы будем точно его измерять, будем знать его природу. Эти знания помогут работать как с одаренностью, так и с умственными нарушениями. Или разрушить тот мир, какой мы знаем. С одной стороны, условные ультраконсерваторы смогут поднять на знамена евгенику. Как позитивную – размножать умных, так и негативную – превентивно давить глупых. А не то мы, мол, получим мир «Идиократии».

С другой, общество не так давно согласилось принимать в расчет генетику. Исследователи Роберт Пломин и Йан Дж. Дири пишут: «Битва за возможность утверждать, что различия между людьми наследуются, не так давно отгремела в психиатрии, чуть позже в психологии и до сих пор продолжается в сферах вроде образования».

В 1960-е годы научная среда в очередной раз обсуждает, что все-таки формирует человека, окружающий мир или наследственность. В 1969 году Артур Дженсен публикует в Harvard Educational Review статью об IQ и школьной программе раннего образования. В ней он последовательно заявляет, что:

1. Интеллект наследуется.

2. В среднем афроамериканцы хуже показывают себя в тестах на абстрактное мышление и невербальных тестах, даже тех, что позиционируются «свободными от культурных предрассудков».

3. Никто еще экспериментально не доказал, что интеллектуальные способности белых и черных детей можно уравнять, если обеспечить им равное образование и окружение.

4. И вообще у афроамериканских детей хорошего социального статуса IQ в среднем на 2,6 пункта ниже, чем у белых детей низкого социального статуса, то есть дело не в бедности.

В общем, Дженсен погулял на все. Тогда, конечно, не сейчас, но шины ему прокололи, угрозы отправляли, уволить требовали. Хотя он и говорил, что его неправильно поняли. Артур Дженсен ошибся. Он воспользовался неверными источниками данных.

Но ученые, исследующие интеллект, все еще ходят по тонкому льду: можно найти такое, от чего не отмахаться фенотипической тряпкой. Неважно, будет результат ангажирован группой А, группой Б или, может, корпорации пожертвовали на исследование пачку долларов – и выводы вдруг оказались в 4–8 раз выгоднее для них, чем в независимых исследованиях.

Научный журналист Оливия Голдхилл цитирует Саскию Селзам, исследователя поведенческой генетики из Королевского колледжа (Лондон): «С точки зрения „левых“ все рождаются одинаковыми, и каждый может достигнуть того же, чего достигли другие. Генетические исследования показывают, что это не так».

Среда заедает или гены гнилые? Казалось бы, нет разницы, кто виноват, мы и так знаем, что делать: создавать благоприятную среду, ведь генетическая склонность к чему угодно – не приговор, а повышенная вероятность. Но там, где мы говорим об интеллекте, мы говорим о равенстве. Заслуживают ли одни люди больше шансов, чем другие? Почему я так стараюсь, а он всё равно умнее? Мама, мне поставили «два», но я не дура, правда, не дура.

Интеллект остается самой лучшей, драгоценнейшей частью человеческой индивидуальности. А правят им эмоции.

В прошлом году тролли из Иллинойского университета в Чикаго замутили исследование, дав консерваторам и либералам почитать научные исследования с цифрами, но без их интерпретации. Оказалось, что консерваторы и либералы проделали один и тот же фокус: сделали выводы в пользу своих убеждений и отринули те, что противоречат им.

Мы думаем то, во что верим, и верим в то, что думаем. Да еще и передаем это своим детям.

Настя Травкина Заставить мозг учиться: как использовать нейробиологию на практике