Как понять собаку. Научись говорить на языке лучшего друга

К тому времени моя жизнь существенно переменилась. Я развелась с мужем, дети росли и готовились к поступлению в университет. Я и сама училась — изучала психологию и бихевиоризм (науку о поведении) в рамках курса литературы и социальных наук в Хамберсайдском университете. Из-за развода я вынуждена была отказаться от участия в выставках собак. Только-только я начала завоевывать уважение людей, что-то стало получаться — и вот, все насмарку. Я была очень расстроена. Как было ни жаль, но мне пришлось отдать некоторых собак мужу.

У меня оставалось только шесть собак. К 1984 году, когда мы переехали в новый дом в Северном Линкольншире, на то, чтобы активно участвовать в выставках собак, у меня просто не оставалось времени. Приходилось много работать, чтобы обеспечить детей, а о том, чтобы с головой окунуться в выставочную деятельность или разведение собак, не могло быть и речи. Этот мир был для меня ограничен заботой о собственных собаках, а помимо того я работала в приюте для животных под названием «Джей Джи», да еще вела страничку в местной газете, посвященную домашним питомцам.

Моя страсть к собакам не угасала, разница лишь в том, что теперь она обрела иное русло.

Этому способствовали мои университетские занятия психологией. Особенно меня интересовали вопросы поведения. Я изучала труды И. П. Павлова, 3. Фрейда, Б. Ф. Скиннера и других признанных авторитетов в этой области. Читая их книги, я пришла к мысли, что собака, прыгая вверх, имеет цель установить иерархию и прыжками пытается указать подобающее вам место. Собака лает при виде приближающегося человека или чувствуя кого-то у входной двери, потому что проверяет, нет ли опасности, охраняет жилище и верит, что она — вожак.

Я поняла и приняла объяснение «тревоги расставания». Бихевиористы полагали, что собака, оставшись одна, грызет мебель и разрушает дом потому, что расставание с хозяином для нее — стресс. Все это имело смысл и давало богатую пищу для размышлений. Но мне казалось, что в их рассуждениях отсутствует какое-то звено. Меня мучил вопрос: как это получается? Откуда собака все это узнает? Мне казалось безумием даже спрашивать себя об этом — и все же: как это получается, почему собака настолько подчинена владельцу, что испытывает сильнейшую тревогу в его отсутствие? Тогда я этого не знала и рассматривала ситуацию не с того конца.

Не будет преувеличением, если я скажу, что мое восприятие собак (и всей жизни) резко изменялось в один день. В 1990 году я занималась еще и лошадьми. Годом раньше моя подруга Венди Брафтон (я ездила некоторое время на ее лошади, Китае) спросила, не хочу ли я познакомиться со знаменитым американским ковбоем Монти Робертсом. Он прибыл в Англию из-за моря по приглашению королевы, чтобы продемонстрировать свою новаторскую методику работы с лошадьми. Венди побывала на его выступлении, где за 30 минут он не только сумел оседлать необъезженную лошадь, но и проехал на ней верхом. На первый взгляд это впечатляло, но Венди была настроена скептически. Она отнеслась к шоу с недоверием, посчитав все увиденное надувательством. «Наверняка он работал с этой лошадью раньше», — рассуждала она.

Но в 1990 году у Венди появилась возможность изменить свое мнение. Она прочитала в журнале объявление, которое дал Монти Робертс. Он работал над организацией нового шоу и искал лошадей-двухлеток, которых до сих пор не седлали и не пытались объезжать. Он откликнулся на предложение Венди применить свой метод к ее породистой гнедой кобыле по кличке Джинджер Роджерс. На самом деле Венди хотела не столько помочь американцу, сколько проверить его. Джинджер Роджерс была на редкость упряма и своенравна, и мы предвкушали его провал.

Когда солнечным летним днем я приехала в приют для животных «Вуд Грин» недалеко от городка Сент Айвс в Кембриджшире, я все же решила, что постараюсь отнестись к происходящему непредвзято. Не в последнюю очередь на мое решение повлияло то, что я с огромным уважением отношусь к нашей королеве, ее глубокому пониманию животных, особенно собак и лошадей. Я подумала, что если она с доверием отнеслась к этому парню, то, возможно, стоит к нему присмотреться.

Полагаю, когда вы слышите слово «ковбой», то представляете себе американского актера типа Джона Уэйна — в ковбойской шляпе, кожаных штанах, он идет по жизни, поплевывая и поругиваясь. Человек, представший в тот день перед немногочисленными зрителями, абсолютно не соответствовал этому штампу. В плоском жокейском кепи, изящной темно-синей рубашке и свободных бежевых брюках он скорее походил на английского сквайра. Ничего кричащего или вызывающего в нем не было. Напротив, он держался очень спокойно и скромно. Однако в нем, несомненно, чувствовались сила, обаяние и что-то необычное. Вскоре мне представился случай понять, насколько незауряден этот человек.