Как понравиться маньяку

– Уверена, в твоем исполнении они действительно будут бесподобны, – ответила Ника, с опаской поглядывая на сковородку.

К приходу Максима Григорьевича все было готово: развалившиеся котлеты были обернуты беконом и еще раз обжарены, картофельные лепешки в панировке, впитавшие в себя поллитра подсолнечного масла, были обезжирены с помощью салфеток и обструганы по краям ножом, морковный салат, удавшийся, как ни странно, сразу, возвышался в центре стола, переливаясь всевозможными витаминами. Кочкин принес торт и бутылку шампанского. Через полчаса пришел Игорь, и настала та торжественная минута, когда Максим Григорьевич собрался объявить о том, что преступник найден. Леська, тоже посчитав, что момент для ее откровений самый подходящий, приготовилась порадовать всех финалом своего расследования.

Максим Григорьевич поднялся из-за стола и сказал:

– Минуточку внимания, думаю, мое сообщение не оставит никого равнодушным. Сегодня я узнал, кто именно желает Олесе зла и кто ее преследовал все это время.

Леська, испугавшись, что фурор произведет не она, вскочила с места и выпалила:

– Нет, это я знаю, кто хочет меня убить, и я объявлю об этом всем!

– Не зря я чувствовал неладное, – нахмурился Максим Григорьевич, готовясь отругать свою невесту за повторное непослушание.

– Я ничего такого не делала, – пожала она плечами и мило улыбнулась. – Ника, подтверди.

– Да, Максим Григорьевич, мы практически ничего не делали, но только у меня почему-то все время было такое чувство, что над моей головой свистят пули, а за спиной брякают наручники.

– Предательница! – выпалила Леська и показала подруге язык.

– Хорошенькая взбучка тебе не помешает, – хихикнула Ника.

– Девочки, не ссорьтесь, – улыбнулся Игорь, – обещаю, влетит обеим.

Максим Григорьевич сел и, очень надеясь, что Леся и Ника не подвергали себя опасности, потребовал немедленного и подробного отчета об очередном акте самодеятельности. Прочистив горло кашлем, вжав голову в плечи, с трудом подбирая слова, которые сглаживали бы острые углы, Леся коротенько отчиталась о проделанной работе. Закончив речь фразой: «Веней и Инессой Павловной клянусь – я больше никогда так не буду», она посмотрела на Кочкина с самым невинным выражением лица, на которое только была способна.

– Ух ты! – порадовался Игорь, – Вот так история, неужели эта машина действительно когда-то принадлежала Тони Реду?

– Экспертиза покажет, – важно ответила Ника.

Максим Григорьевич конечно же отругал ее и конечно же сразу смягчился и простил – главное, что с девушками ничего не случилось, ничего уж не поделаешь с этими неугомонными особами.

– Значит, меня пытались убить Лапушкины, – подвела итог своему рассказу Леська. – Хотели мою машинку заграбастать, Тони Ред, небось, пятьсот раз в гробу перевернулся от такого безобразия. Все же мы молодцы – раскрыли самое запутанное преступление тысячелетия! – ее глаза хищно блеснули. – Уж я этим Лапушкиным задам! Требую, чтобы их посадили в одну камеру с маньяком-Телефонистом!

– Боюсь, разочарую тебя, – сказал Максим Григорьевич, разламывая вилкой остывшую картофельную лепешку, – угрозы и нападение – вовсе не их рук дело.

– Как это так? – изумилась Ника, которая, как и Леська, уже твердо верила в виновность Вени и Инессы Павловны. – Ясно же, что они все это из-за машины затеяли.

– Немножко не там вы искали, – улыбнулся Кочкин, – хотя и ваш улов не так плох. Олесю мечтает убить Митрохина Татьяна Аркадьевна. Сегодня я даже разговаривал с человеком, который по ее просьбе названивал с угрозами. Кстати, он полагал, что это невинная шутка.

Максим Григорьевич, насладившись изумлением, застывшим на лицах девушек, изложил все по порядку с того самого момента, когда борец со шпионами Косова Зоя Федоровна просигнализировала о приходе Митрохиной, и до того момента, когда любитель спиртных напитков Прохор признался, что он исполнял роль «телефонного злодея». Леська минуту молчала, потом свела брови на переносице, зло фыркнула, подскочила к подставке с ножами, выхватила топорик для рубки мяса и в угаре измельчила на мелкие кусочки морковку, не пригодившуюся для салата. Стук стоял такой, что у Ники по спине пробежал холодок.

– Вот что я с этой гадюкой сделаю! – вскричала Леська, демонстрируя на доске крохотные оранжевые кусочки. – Сейчас же едем к ней, – добавила она, засовывая «окровавленный» соком морковки топорик в задний карман джинсов. – Вы мне только не мешайте, я сама приведу приговор в исполнение.

Леську еле удалось утихомирить. Стоило ее успокоить, как она тут же тянулась то к ножу, то к молотку, то еще к чему-нибудь, опасному для жизни Татьяны Аркадьевны. Выпив бокал шампанского, она наконец-то угомонилась, вспомнила бывшего свекра, чуть было не всплакнула и пообещала себе и всем присутствующим раздобыть его телефон, чтобы при первой же возможности, как только ему станет лучше, позвонить и душевно поболтать.

– Максим, а Татьяну Аркадьевну теперь арестуют? – спросила она, вспоминая, как та ее душила.

– Да вот как раз думаю над тем, как бы это организовать…