Как поссорились Apple и Google и, затеяв войну, начали революцию

Такой подход позволяет не только отпугивать хищников, но и самим охотиться на конкурентов. Предприниматели, руководители компаний и юристы смотрят на патенты точно так же, как смотрели друг на друга Соединенные Штаты и бывший Советский Союз во времена холодной войны. Есть союзники и враги. Обе стороны вовлечены в гонку вооружений. Они хотели бы прекратить создавать все новые виды оружия, однако недостаточно верят друг другу. Обе беспокоятся, что если у второй стороны появится перевес, она обязательно пойдет в атаку. Потому, как ни странно, стороны предпочитают сохранять определенный паритет, хотя и платят высокую цену.

Мало кто понимал эту динамику лучше, чем Джобс.[111] Он пытался защитить от копирования идеи, лежавшие в основе Macintosh, еще в начале 1980-х годов. Он вынудил Гейтса воздержаться от создания аналогичных программ в течение года после начала продаж Macintosh в январе 1983 года. Самая важная проблема такой договоренности была в том, что через год Mac так и не стал хитом продаж, то есть отсрочка не принесла никаких дивидендов. Несмотря на всю ярость Джобса, Гейтс имел все права рассказать миру о своей системе, получившей в конце 1983 года название Windows. Возникла и другая проблема. Когда Apple обратилась в суд, заявив, что Microsoft нарушила ее авторские права (сымитировав в своих продуктах внешний вид и общую идею ОС Macintosh), присяжные с ней не согласились. Несмотря на десятилетие битв в судах, закон об охране авторских прав оказался плохим защитником для программ в случаях, если не происходило воровства самого программного кода. Однако в те времена у Джобса не было иного выхода. В ранние дни индустрии программного обеспечения коды просто не считались объектом патентной защиты.

Вторя нескольким другим руководителям Apple, один из них, не разрешивший мне публиковать свое имя, рассказал: «Стив был в высшей степени воодушевлен тем, что его компания первой начала заниматься инновациями в этой области (повышением степени удобства персональных компьютеров для пользователей), но, когда Apple попробовала остановить Microsoft, чтобы та не копировала наработки Apple, эта попытка не увенчалась успехом. Так что его отношение к патентам выглядело так: “У нас нет патентов, на которых можно зарабатывать деньги. У нас нет патентов для обмена на другие. Все наши патенты используются для защиты инноваций и инвестиций в эти инновации”. Соответственно, все свелось к одному очень простому предложению – если у вас есть патент, то вы можете приказать другим людям прекратить использовать технологию и засудить их, если они вас не послушаются».

Ничто не иллюстрирует одержимость Джобса патентами как оружием лучше, чем его комментарии во время запуска первого iPhone в 2007-м и ряда частных встреч по этому поводу в предыдущий год.[112] Осенью 2006-го, когда инженеры Apple изо всех сил готовили iPhone к январской демонстрации, на одном из еженедельных собраний Джобса с высшими руководителями компании возник вопрос о том, какие связанные с телефоном технологии стоило бы запатентовать. Обсуждение было коротким. Перед тем как кто-либо начал делиться своим мнением, Джобс ответил коротко и исчерпывающе: «Мы запатентуем все».

Волновой эффект внутри Apple был практически мгновенным. Вскоре инженеров компании попросили участвовать в ежемесячных «обсуждениях изобретений». Как-то раз, судя по статье в New York Times, группа разработчиков встретилась с тремя специалистами по патентному праву. Первый программист рассказал о приложении, позволявшем изучать предпочтения пользователей во время их блуждания по Сети. «Это уже запатентовано», – сказал юрист, делая у себя в блокноте пометки. Другой инженер описал небольшую модификацию популярного приложения. «И это запатентовано», – повторил юрист. Третий представитель Apple упомянул, что его команда улучшила качество работы еще одной программы. «И на это тоже есть патент», – услышал он.