Как построить украинскую державу. Абвер, украинские националисты и кровавые этнические чистки

К счастью, присвоение осенью 2007 г. звания Героя Украины командующему УПА Роману Шухевичу и вызванный этим решением президента В. Ющенко общественный резонанс привели к интенсификации исследований политики ОУН и УПА в отношении евреев. Автором этих строк в 2008 г. был опубликован первый (разумеется, несовершенный) вариант исследования «Второстепенный враг»[79], получившего достаточно существенный резонанс[80]. Канадский историк Иван-Павел Химка опубликовал ряд статей, рассматривавших отдельные аспекты, связанные с антиеврейской политикой украинских националистов, а также сделал обобщающий доклад «Украинская повстанческая армия и холокост» на 41-й национальной конференции Американской ассоциации содействия славянским исследованиям в Бостоне[81]. Ряд весьма интересных статей, посвященных антиеврейским погромам на Западной Украине летом 1941 г., опубликовали канадский исследователь Марко Царинник, россиянин Алексей Баканов и ряд других ученых[82]. Обобщающие данные об этих погромах привел украинский историк Александр Круглов[83]. Таким образом, в достаточно короткие сроки были исследованы антиеврейские положения политики ОУН в предвоенный период, роль украинских националистов в уничтожении евреев летом 1941 г., политика различных формирований украинских националистов по отношению к евреям в 1943–1944 гг.

Новый всплеск интереса к проблеме «украинский национализм и евреи» произошел в начале 2010 г., после присвоения президентом В. Ющенко звания Героя Украины Степану Бандере. Это сомнительное решение вызвало протесты как со стороны международных общественных организаций[84], так и Европейского Парламента, призвавшего украинские власти отменить посмертное награждение лидера ОУН[85]. Указ о награждении Бандеры вызвал серьезные дискуссии и в среде профессиональных историков: в публичной дискуссии, инициированной критической по отношению к решению Ющенко статьей профессора Альбертского университета Дэвида Марплза, приняли участие директор Канадского института украинских исследований Зенон Когут и профессор Иван-Павел Химка[86]. Впоследствии к дискуссии о роли Бандеры в украинской истории подключились и другие исследователи[87]. Показательно, что одним из главных предметов дискуссии стал вопрос о причастности или непричастности ОУН и лично Степана Бандеры к проведению антиеврейской политики, причем если сторонники версии о виновности ОУН оперировали научными аргументами, то защитники Бандеры, как правило, прибегали к аргументам политическим[88].

Благодаря открытию архивов и более чем активной публикаторской деятельности украинских историков, к настоящему времени исследователи располагают значительным числом источников, позволяющих объективно описать позицию ОУН и УПА по «еврейскому вопросу». Прежде всего, это внутренние документы обеих фракций ОУН. Помимо уже упоминавшихся протокола совещания членов ОУН во Львове в июле 1941 г. и «Автобиографии» Ярослава Стецко, в распоряжении историков имеются такие принципиально важные документы, как решения Великих съездов и конференций ОУН, «Единый Генеральный план повстанческого штаба ОУН» (весна 1940 г.), инструкция «Борьба и деятельность ОУН во время войны» (май 1941 г.)[89], подготовленный перед войной ОУН(М) проект Конституции Украины, пропагандистские материалы обеих фракций ОУН, приказы и распоряжения Провода ОУН(Б), командования УПА. Большая часть этих документов была опубликована в сборниках, подготовленных сотрудниками Института украинской археографии и источниковедения и Института истории Украины НАНУ[90].

Оригиналы некоторых значимых для понимания нашей темы внутренних документов ОУН и УПА к настоящему времени не выявлены (речь, прежде всего, идет об инструкциях Службы безопасности ОУН), однако их изложение содержится в материалах советских органов государственной безопасности, опубликованных украинскими и польскими исследователями[91].

Достаточно важным источником для понимания позиции ОУН по отношению к евреям в конце 1920-х – начале 1930-х гг. является журнал «Построение нации» – официальный орган руководства ОУН[92]. Опубликованные в этом издании статьи носили программный характер; для членов ОУН они становились не подлежащей обсуждению догмой, о чем свидетельствуется, в частности, в воспоминаниях одного из идеологов ОУН Владимира Мартинца[93].

Третья важная группа источников – немецкие документы о деятельности УПА, часть которых опубликована в подготовленных украинскими эмигрантскими историками сборниках[94]. Хотя в эти сборники, как правило, не включаются компрометирующие ОУН и УПА документы[95], в них все же можно найти существенную для нашей темы информацию.