Как построить украинскую державу. Абвер, украинские националисты и кровавые этнические чистки

О.У.Н. Массу тяжело подтолкнуть к сопротивлению, но как она уже решится, то превращается в страшную силу… Поэтому важно уже в самом начале восстания связать массу с восстанием, чтобы она была вынуждена позднее оказывать сопротивление врагу. Одним словом, массу надо загнать в слепую улицу во время восстания, где передней стоял бы выбор: победа или смерть в борьбеу>. Именно поэтому в «Военной доктрине» предписывалось уничтожать принадлежавшие полякам дворы: в противном случае, отмечал автор, «поляки запустят слухи, что националисты боятся уничтожать польские дворы, потому что боятся, что поляки могут снова вернуться и отомстить. Такая пропаганда остудит порыв массы к восстанию, и она займет выжидающее положение… Без такого уничтожения наше восстание не обретет необходимой жестокости. Националистическое восстание должно быть вулканом, в котором сгорит все враждебное – мертвое и живое».

«Военная доктрина украинских националистов» М. Колодзинского была частично опубликована в Кракове в 1940 г.[367]; не приходится сомневаться, что с ней ознакомилось все руководство ОУН. Создается впечатление, что работа Колодзинского была также известна и поддерживавшим ОУН нацистским спецслужбам. Косвенным подтверждением правильности подобного предположения служит задание, порученное руководству ОУН перед вторжением в Польшу. 15 августа 1939 г. абвером из членов ОУН было создано диверсионное подразделение под кодовым названием Bergbauernhilfe. Общая численность подразделения составляла около 600 человек, которых возглавил один из членов Главного провода ОУН полковник Роман Сушко[368]. Задачей подразделения должна была стать организация антипольского восстания на Западной Украине и очищение территории от «нежелательных элементов». Согласно показаниям начальника 2-го (диверсионного) отдела абвера Э. фонЛахузена на заседании Международного военного трибунала в Нюрнберге, 12 сентября 1939 г. соответствующее указание было сделано начальнику абвера адмиралу Канарису министром иностранных дел Третьего рейха И. фон Риббентропом. «Смысл приказа или указания, – рассказывал Лахузен, – был таков: необходимо было связаться с украинскими националистами, с которыми разведка имела уже соответствующий контакт в военном отношении, для того, чтобы вызвать повстанческое движение в Польше, которое имело бы своим следствием истребление поляков и евреев в Польше. Об этом говорилось Риббентропом лично Канарису. Когда говорили "поляки", то подразумевали интеллигенцию и те круги, которые выступали в качестве носителей национального сопротивления…»[369] Как видим, задание, которое нацистское руководство ставило перед сформированным из оуновцев подразделением, совпадало с планами, сформулированными в «Военной доктрине» Колодзинского. По независящим от украинских националистов причинам этот план не был воплощен в жизнь[370]; однако несмотря на это уже в сентябре 1939 г. украинские националисты приступили к расправам над польскими военными, политическими активистами и сельскими учителями. В селе Словятин местными украинскими националистами было уничтожено большинство проживавших в селе поляков, а в девяти близлежащих населенных пунктах было вырезано 129 польских жителей. Показательно, что эти убийства происходили именно там, где ОУН преуспела в создании подпольных вооруженных отрядов[371].

Идеи, сформулированные Колодзинским, можно найти и в агитационно-пропагандистских, и во внутренних нормативных документах ОУН – таких, как, например, датируемая маем 1941 г. инструкция «Борьба и деятельность ОУН во время войны».

Этот документ включен в нашу тематическую публикацию под третьим номером. Одна из копий инструкции «Борьба и деятельность ОУН во время войны» была выявлена в Центральном государственном архиве высших органов власти Украины украинским историком Иваном Патриляком и опубликована им сначала частично в «Украинском историческом журнале», а затем, в 2006 г. – полностью в сборнике документов «ОУН в 1941 году»[372]. Еще одна копия инструкции впоследствии была выявлена в фондах Российского государственного архива социально-политической истории[373].