Как повергнуть герцога

Оксфордский университет открыл первые колледжи для женщин, Леди-Маргарет-Холл и Сомервиль-колледж, в 1879 году. К тому времени университеты в Кембридже и Лондоне уже много лет принимали студенток, но когда Эмили Дэвис, основательница первого женского колледжа в Кембридже, в 1860-х годах присматривалась к Оксфорду, её отпугнули «монашеские традиции, шумные студенты, живой интерес к сплетням и большое количество проституток». Гилберт не ошибся, когда предупредил Аннабель, что Оксфорд — место разврата. Тем не менее первые женщины успешно здесь учились, хотя полноправными студентками, которым позволили сдавать экзамены наравне со студентами-мужчинами, они стали лишь в 1920 году.

Получение избирательного права для женщин заняло столько же времени. Поправки в Законе о собственности замужних женщин вступили в силу в 1882 году, через два года после выступления Себастьяна в парламенте. Эти поправки позволяли женщинам при определённых условиях сохранять за собой часть денег и имущества даже после вступления в брак. Тем не менее потребовалось ещё тридцать шесть лет, прежде чем женщинам разрешили голосовать или баллотироваться в члены парламента в Великобритании, поэтому после окончания нашей истории работа для героинь только началась.

Их самым могущественным противником стала бы сама королева. Викторию приводило в ярость движение за права женщин. В 1870 году она написала Теодору Мартину, что леди Эмберли, в то время видную феминистку, «следует высечь». Королева опасалась, что женщина «станет самым озлобленным, бессердечным и отвратительным из человеческих существ», если ей позволят иметь те же политические и социальные права, что и мужчине. Точно так же Элизабет Вордсворт, первый декан Леди-Маргарет-Холла и внучатая племянница поэта Уильяма Вордсворта, не видела необходимости в том, чтобы женщины играли роль в политике. Мисс Вордсворт позже создаст ещё один оксфордский колледж для женщин, Сент-Хью, финансируя его из своего собственного кармана, чтобы помочь большему числу женщин получить доступ к высшему образованию.

То, что сейчас кажется взаимоисключающими друг друга вещами, в викторианскую эпоху считалось нормальным: большинство людей, которые поддерживали лучшее образование для женщин, делали это, потому что верили, будто оно пойдёт женщинам на пользу для исполнения предписанных им ролей матерей, домохозяек и спутниц мужчин. Идея о том, что женщина должна быть самостоятельным человеком, независимо от того, насколько это повышает её ценность в глазах людей, считалась настолько радикальной, что суфражистки сталкивались с оппозицией на каждом шагу. И всё же они не опускали руки. Поэтому такие женщины, как Аннабель, Люси, Хэтти и Катриона, действительно считались бы выдающимися.

Но даже женщинам-первопроходцам был нужен домашний очаг, мужчина, которого они бы любили и который дорожил бы ими и принимал такими, какие они есть, поэтому мне очень приятно писать для них истории со счастливым концом.

Примечание: я позволила себе некоторую художественную вольность в отношении «Преступления и наказания» Достоевского, роман был переведён на английский язык только в 1885 году.

«Свадебная история»

«От такой преданности и к такой женщине не излечиваются! Нет, он не мог излечиться».

Доводы Рассудка, Джейн Остин.

Оксфорд, февраль 1879 года.

— Не могу выразить словами, как я благодарна, что вы пришли.

Аннабель долго рассматривала содержимое своей чашки, прежде чем взглянуть на своих подруг. Они не просто нанесли ей светский визит, а откликнулись на редкий и неловкий для неё призыв о помощи. Люси, Хэтти и Катриона собрались в её новой гостиной в оксфордском отеле «Рэндольф». Аннабель не видела их с тех пор, как три дня назад попала в заголовки всех британских газет. Три дня назад она согласилась поднять скандал и выйти замуж за герцога.

За герцога!

Из трубы доносились завывания зимнего ветра, отчего волоски на руках Аннабель становились дыбом.

— Само собой разумеется, мы решили тебя навестить, — весело проговорила Хэтти. — Мы беспокоились за тебя. И надеялись увидеть как можно скорее. — Катриона кивнула, глядя на Аннабель. В её голубых глазах за стёклами очков читалась настороженность. Люси лишь выгнула бровь. Ни одна из девушек ещё не притронулась к своей чашке.

— В этом нет ничего само собой разумеющегося, — возразила Аннабель. — Благоразумным женщинам не помешало бы некоторое время избегать моего общества. — По крайней мере, до тех пор, пока королева Англии не сменит гнев на милость. Её величество всё же воздержалась от публичного изгнания Себастьяна за его многочисленные грехи. Уход в отставку с государственной должности! Осуждение политики партии тори! Женитьба на дочери викария! Но, конечно, пришла в ярость, и все высокопоставленные особы об этом знали. Скандал мог нанести значительный урон социальному статусу и был заразен как чума.

Люси зло улыбнулась.