Как правильно вызвать демона (СИ)

В общем, дело это решилось и впрямь быстро: всего за несколько дней репутация мисс Беберины благодаря многочисленным жалобам студентов при активном участии студенческого совета и свидетельствам демонят (не без содействия Крауса фон Аффета) репутация мисс Беберины была разрушена, в результате чего Краус настоял на перепроверке фактов и, кто бы мог подумать, нашли доказательства, что она совсем не жертва, а вполне себе злодейка.

У Лефа к мисс Беберине счеты еще с тех пор, как я заставила его подпирать дверь подвала, чтобы она нас не увидела. Но чтобы он так злился из-за такого пустяка...

— Да не в ней дело! — рыкнул Лефиус. — Пусть горит синим пламенем, забудьте вы о ней. Не наказали бы по человеческим законам, наши бы демонессы до нее добрались. У них совсем крышу срывает, когда они узнают, что кто-то там посмел обижать демонят.

— Тогда... тогда ты злишься, потому что я проигнорировала твои усилия? — тихо спросила я.

— Какие усилия?

— Ну, ты же договорился, что окончательное решение о судьбе осколка души Акреона и о Мессере должна принять я, но я отказалась и позволила сделать это Краусу фон Аффету...

Разумеется, я так поступила не спроста. На мое решение повлияло письмо Аэллы, матери Акреона и бывшей жены Мессер, а также последующая встреча с ней. Можно сказать, что она было непростой.

С Аэллой мы встретились в одной небольшой таверне под названием «Для самых милых и приятных дам». Не знаю, проверяли ли как-то милоту или приятность, но вот конкретно то, чтобы заведение посещали исключительно женщины — точно. Причем вычисляли «не тех» посетителей при помощи нескольких магических кристаллов и даже девушек-стражниц. Ведь некоторые чрезмерно любопытные студенты или же менее безобидные представители противоположного пола почему-то упорно стремились проникнуть туда, куда им дорога была заказана. Не знаю, что они пытались увидеть или отыскать в таверне, в которой даже алкогольных напитков не было, а оформление у большинства мужчин вызывало оторопь, дрожь и восклицание о том, что их сейчас радугой стошнит, но, видимо, что-то им тут надо было.

Как раз одного такого ретивого парня, замаскированного под рыжую ведьму, охранница вышвырнула, когда я входила. Уже внутри я немного огляделась: изящные столики и стулья, лавандовый цвет стен, много магических светильников. Эта Аэлла либо умела выбирать отличные места, либо с везением у нее полный порядок. Хотя... Если ей «посчастливилось» выйти замуж за такую отборную мразь, как Мессер, то ни о какой удаче и речи быть не могло.

— Вы Вильгельминария Эр Шаттэ? — тихий и мелодичный голос.

Я повернулась и увидела женщину с весьма необычной внешностью: непривычно загорелая для наших мест кожа, светлые платиновые волосы и оливковые глаза. На вид ей было от силы тридцать лет. Ей, конечно же, было намного больше, но высококачественная магия поддерживала ее молодость. Об этом мне тихонько шепнула Энни — демоненок-девочка с золотистыми волосами и алыми глазами. Она следовала за мной невидимой и была моей подстраховкой на случай непредвиденных обстоятельств.

Вообще, наиболее часто на призыв отвечали именно демонята-мальчики. Почему? Во-первых, их больше, потому как пропитанная магией лава лучше притягивала мужские элементы душ. Во-вторых, попросту невежливо отправлять девочек на неопределенные задания, ведь большинство призывателей просили демонят то прибраться, то перенести что-то или переместить. А разве девочкам тяжести таскать можно? Демоняткам, можно, конечно, но как-то невежливо, да и вообще каждый демоненок в душе истинный джентльмен.

Так что девочки приходили по конкретным призывам, например, если требовалось помочь с нанесением макияжа, пошивом платья или с другим делом, где мальчишки справятся либо не так уж хорошо, либо вообще не справятся. Например, как в моем случае, когда мне потребовалась прийти в заведение для милых дам.

— Да, а вы...

— Аэлла фон Равенклойс, — сказала женщина, вставая и протягивая мне ладонь.

Принять или?.. Я пожала руку, дежурно улыбнувшись — разберусь по ходу разговора, друг она мне или враг.

— И?..

— ... и бывшая жена Мессера, мать Акреона, — тут же дополнила женщина. — Я попрошу вас присесть, разговор не будет коротким, о чем я вам честно сказала в письме, поэтому...

— Да, конечно, — кивнула я, присаживаясь напротив женщины.

Этим она меня и подкупила — честностью. Не каждая решится написать, что хочется отнять немало моего времени, да и гарантировать, что беседа мне понравится, не получится. Но все же искренне надеется, что я не откажу ей в милости. Письмо, пронизанное честностью, откровенностью и мольбой, оказалось более эффективным, чем любые другие аргументы. Поэтому я сейчас сидела здесь и, как меня просили, готовилась выслушать историю Аэллы.