Как прекрасно светит сегодня луна

На следующий день, в понедельник, папа вернулся домой часов в семь. Гуля и Майя, взглянув на него, сразу поняли, что ничего он не купил.

Папа молча разделся, вымыл руки, поужинал на кухне в одиночестве при закрытых дверях, потом вошел в комнату, посмотрел на голый пол и отвел глаза.

— Сдала зачет? — спросил он робко у Майи, сидевшей с английской книжкой в руках.

— Сдала, — ответила Майя, выжидательно глядя на него.

— А дальше английский, что ли, сдавать будешь? — заинтересованно спросил папа.

— Английский, — кивнула Майя.

Папа поднял голову и встретился взглядом с Гулей, сидящей на диване и вяжущей шапочку из мохера.

— Не хватило! — сказал он. — Там только за 200 рублей паласы висят.

Гуля помолчала, взглянула на его несчастное лицо:

— Ну и купи себе костюм. Видела я сегодня в «Синтетике» по сто восемь рублей, венгерские.

Через день, в среду вечером, в дверь позвонили. Соседка снизу стояла на лестничной площадке с паласом в руках.

— Ваш, что ли? — спросила она. — На наш балкон свалился, весь в снегу. Вы уж сами его почистите, я вышла на балкон, рыбы мороженой взять, смотрю — лежит.

— Ой! — обрадовалась Майя. — Спасибо вам большое, заходите, пожалуйста!

— Да чего заходить-то, у меня рыба жарится. — Женщина, не улыбнувшись, повернулась и ушла к себе.

Майя внесла палас в комнату, расправила его на полу. Снег на нем стал быстро таять. Бордовые и зеленые полосы выступили ярче. Он был как сказочный ковер, как весенняя земля где-нибудь в южной стране, где в апреле уже цветут маки и распускаются тюльпаны. Он был сама роскошь в этой продуваемой сквозняками квартире с отклеивающимися обоями, с многочисленными щелями в полу, в квартире, где не было ремонта вот уже десять лет…

Через час домой вернулась Гуля, увидела палас, захлопала в ладоши:

— Ура! Нашелся! А папа видел? Вот обрадуется-то!

Когда папа вошел в комнату, он действительно обрадовался, но виду не показал.

— «Украли-украли»! — передразнил он дочерей. — Кому он нужен, этот палас? Сейчас люди вьетнамские ковры на пол стелют — по семьсот рублей. И мы купим! Сегодня на работе сказали, что к двадцать третьему февраля мне премию выделили. Двести рублей. Как участнику Великой Отечественной…

На ужин Гуля испекла фирменное блюдо — блинчики с мясом. Майя объявила, что получила по английскому пятерку. Через неделю выписали маму. Она вошла в комнату, внимательно оглядела стены, потолок, окна, остановила взгляд на паласе, кивнула одобрительно:

— Палас купили. Новый. Красивый. Другое дело…

Да здравствует любовь!

Когда тетя Гюлзифа узнала о том, что Радиф все еще не сделал предложения ее младшей племяннице Альбидар, она села в самолет и прилетела из столицы в родной город с чемоданом, с десятью своими лучшими нарядами, с индийским чаем в багаже и подарками для Альбидар, ее старшей сестры Айгуль и их матери, крещеной татарки Анастасии.

Пройдясь в первый день по любимым улицам старого города, постояв перед величественным дворцом «Нефтяник», с золоченой крышей, высящимся на месте снесенного деревянного дома с резными ставнями, в котором она жила пятнадцать лет назад, прогулявшись до парка имени Якутова, некогда уютного и тенистого, теперь прореженного до такой степени, что это был уже не парк, а всего лишь аллея, окруженная одичалого вида пустырями, повернув в противоположную сторону и дойдя до другого парка — имени Матросова, который также исчез, уступив место аккуратным цветникам, на подступах к белому мраморному зданию обкома, гордо высящемуся на крутом берегу Белой…

Зайдя в кондитерскую выпить чашечку чая, увидев несметную толпу, стоящую в очереди за стаканом мутного напитка, называемого кофе по-уфимски…

Пройдя мимо Оперного театра, отреставрированного так, что его было не узнать, и увидев афиши, на которых значились названия тех же спектаклей, что играли пятнадцать лет назад…

Попытавшись проехать в троллейбусе две остановки и оштрафованная бригадой контролеров за отсутствие месячного абонемента на проезд или талонной книжечки с отрывными талонами… Попав в лужу по самые щиколотки на магистральной улице города и услышав от сочувствующих прохожих, что дворников теперь нет, город перешел на самообслуживание… Увидев огромное темное облако смога, движущееся вдоль проспекта Октября из промышленного района — Черниковки — к противоположному концу города — памятнику Салавату Юлаеву на высоком берегу Белой…

Отравившись морковью, купленной в овощном магазине, — тетя Гюлзифа не заметила объявления на стене магазина, гласящего, что морковь этого завоза не рекомендуется есть детям и тяжелобольным — из-за повышенного содержания вредных химических веществ… Посетив ближайших родственников и услышав от них жалобы на пошатнувшееся здоровье — у всех болели сердце, печень, желудок, почки… Прочтя в газете про городскую больницу, в которой врачи вводили больным вместо наркотических средств дистиллированную воду — наркотики требовались им самим — для других, отнюдь не лечебных, целей…