Как прелестна роза

— Клянусь, девушка, скоро ты его наденешь. Кристал в ответ только улыбнулась, надеясь, что он не заметил, сколь печальной получилась ее улыбка.

Айви едва не разрыдалась, когда Кристал и Кейн подъехали к ферме Жерико. Мулатка сильно тревожилась за своего возлюбленного. К тому же в отношении бытовых удобств лачуга Жерико не шла ни в какое сравнение с комнатой Айви в салуне, хотя вроде бы хозяин обеспечил свою невесту и провизией, и всей необходимой мебелью. Однако в отсутствие мужчины Айви трудно было вести домашнее хозяйство.

Айви с Кристал взгромоздились на телегу, запряженную мулом. Кейн на аппалузской верховой ехал впереди, выискивая дорогу посуше. В Нобл они прикатили под вечер. На муле глины скопилось не меньше, чем лежало у его ног.

Кузнец занялся повозкой и животными, но перед этим что-то коротко сказал Кейну, и тат мгновенно повернул голову в сторону здания тюрьмы.

У ограды стояли на привязи пять лошадей. Сопровождение прибыло.

— Пойдем, дорогая. Пора отправляться в путь. — Кейн обнял Кристал за талию. Айви с тревогой в глазах смотрела на коней сотрудников маршальской службы.

Кристал и Кейн, словно супружеская чета на прогулке, неторопливо зашагали к тюрьме по дощатому настилу. Маколей излучал спокойствие и уверенность. Девушка старалась не встречаться с ним взглядом.

— Не спишь?

Кристал помотала головой, продолжая смотреть в окно поезда. Верхом они проехали на юг до Аддентауна, там пересели на поезд железнодорожной компании «Юнион пасифик» и теперь мчались через прерию на восток. За окном тянулся однообразный пейзаж голой плоской равнины в снежных заплатках.

— Ты за всю дорогу глаз не сомкнула. Должно быть, ужасно устала. — Кейн, сидя рядом с Кристал, поменял положение. Вагон был переполнен. У Печки устроились две женщины с малышами; над головами на веревке сохло шерстяное белье. Роуллинз и еще четверо сотрудников маршальской службы, которых Кристал раньше не видела, оккупировали места в самом холодном углу вагона и вместе с Другими мужчинами-попутчиками играли в карты на Деревянных скамьях. Стоял отвратительный запах сигаретного дыма, смешанный с затхлостью сырой овечьей шерсти.

Маколей и Кристал сидели в сторонке от остальных пассажиров. Они всю дорогу тихо переговаривались, порой умолкая ненадолго, когда Кристал, вдруг склонив голову на грудь Кейна, ненадолго забывалась тяжелым сном. Их никто не беспокоил, очевидно догадываясь, что эти молодые люди — влюбленные и докучать им не следует.

— Как ты думаешь, где он сейчас? — шепотом спросила Кристал, по-прежнему глядя в окно, но не замечая проплывающей мимо залитой солнцем прерии.

— Кто — твой дядя?

— Да.

— Не знаю.

— Он может быть где угодно. Где угодно.

— Я найду его. Привлеку к поискам всех людей, которые мне обязаны. Вместе с мужем твоей сестры мы быстро его отыщем.

Кристал промолчала. Она лишь теснее прижалась к Маколею и закрыла глаза, расслабившись под монотонный стук колес, убаюкивающий ее усталое тело и утомленное сердце.

В тот вечер в среду гостиница «Фэрли» приняла в свое лоно полный поезд богатых пассажиров, прибывших из Питсберга. Свободных номеров не было, но когда в вестибюль вошел некий джентльмен, в регистрационном журнале мгновенно, словно сама собой, нашлась запись о том, что в отеле есть зарезервированный на его имя люкс, и это, конечно же, вызвало взрыв недовольства и негодования, скопившихся в вестибюле людей, не терявших надежды заселиться в номер, предварительно заказанный не объявившимся вовремя гостем.

Этот джентльмен в глазах администрации отеля имел неоспоримое преимущество перед всеми остальными клиентами. Он был точен и постоянен, как часы, — выгодный пансионер, прибывающий в «Фэрли» третьего числа каждого месяца, вне зависимости от погоды и прочих благоприятных и неблагоприятных условий. Поэтому в гостинице его чествовали, как короля.

Багаж джентльмена, состоявший из огромного количества причудливых упаковок, подхватили трое коридорных, а сам он, не обремененный более никакими заботами, отправился в бар, — должно быть, соскучился по знаменитому фирменному пуншу.

— Да, давненько не наслаждался я покоем и уютом столь изысканной и роскошной обстановки, — втиснув за столик свое внушительных размеров тело, посетовал джентльмен, обращаясь к сидевшему рядом мужчине.

— И в каких же краях вы путешествовали? — полюбопытствовал тот.

— О, и там и сям, всюду. В основном по Вайомингу.

Мужчина, с которым завел беседу джентльмен, мгновенно насторожился. Наверное, будь он собакой, уши его непременно встали бы торчком.

— По Вайомингу, говорите? Полагаю, за время ваших путешествий вы неплохо ознакомились с тем краем. Разрешите представиться. Меня зовут Дидье, Болдуин Дидье. Я из Нью-Йорка.

Джентльмен улыбнулся, всегда готовый обзавестись новым знакомым, который в перспективе может стать его клиентом.

— Рад познакомиться, сэр. А я — Генри Гласси, сотрудник мебельной фирмы «Патерсон» в городе Патерсон, штат Нью-Джерси. Так что мы с вами почти родные, — учитывая место нашей встречи.