Как преодолеть личную трагедию

Следует отметить, что Фрейд не просто существовал, борясь с физическими мучениями. Все эти годы, в осаде боли и осознания близко подступившей смерти, он создал почти половину из тех работ, которые признаны основополагающими. А из двадцати четырех томов по меньшей мере восемь были написаны между тридцатью тремя мучительными операциями, когда смертельная болезнь удавкой то стягивала, то отпускала горло самого известного и не сразу признанного медика своего времени.

Вообще Фрейд именно после того, как узнал о болезни, стал следовать по пути уменьшения зон напряженности. Нельзя сказать, что он усмирил или подавил свои эмоции; он полностью направил их на развитие учения, которому посвятил жизнь, занимаясь отныне только той деятельностью, которую любил и которая приносила ему безмерную радость. Психоанализ стал мерилом его бытия, а болезненно-разрушительное отношение к славе с некоторых пор у него трансформировалось и приобрело позитивные черты. Фрейд, словно успокоился и меньше обращал внимание на раздражители. Нет, он не изменил к ним отношения, до конца дней оставаясь все таким же непримиримым максималистом во всем. Но он изменил свою реакцию: перестал бурно реагировать на поступки других людей, казавшиеся ему необъяснимыми. Так, он даже не расстроился, когда его комитет распался. В принципе, довольно спокойно принял и приход нацистов (и если бы не реальная опасность для дочери, может быть, и не покинул бы Вену). Фрейд научился терять людей. Если смерть Карла Абрахама его потрясла, то, когда умер Шандор Ференци, он просто заметил: «Очень печальная потеря». Он попросту отказывался замечать тех, кто мог его расстроить. Мэтр стал не просто понимать бытие, с некоторых пор он его чувствовал, слышал его поступь, осознавал бесконечность и ограниченность всякого человеческого существа.

В образе мышления Фрейда многие исследователи отмечают в качестве основной особенности «доводить всякое положение до последних и крайних выводов». Те, кто детально изучал жизнь ученого, небезосновательно приписывали ему «максимализм мысли», который оттолкнул от него большую часть учеников и предопределил одиночество мыслителя в конце жизни. По большому счету, этот же «максимализм мысли» и порождал непрестанное беспокойство, болезненную тревогу и направленные внутрь себя негативные эмоции, которые, как считают, способствовали возникновению смертельного недуга. Курение, которому приписывают основную причину болезни, могло стать лишь катализатором, но не причиной – тело «сдает» тот свой орган, который наиболее ослаблен и незащищен иммунным щитом. Кстати, последний акт воли Фрейда – добровольный уход – также исполнен все того же максимализма и непримиримости с паллиативами. Действительно, прорывается нечто сверхъестественное в том факте, что великий исследователь человеческой души жил ровно столько, сколько посчитал необходимым для завершения своего творческого пути. Через 16 лет после обнаружения опухоли восьмидесятитрехлетний ученый попросил своего врача Макса Шура дать ему смертельную дозу морфия и позволить прекратить долгие мучения своего физического тела. Сакральный шифр этого шага выглядит приблизительно так: «Я ухожу, ибо я уже сказал все, что мог. Больше мне добавить нечего». Не стоит строить иллюзий в отношении недописанных трудов – они были лишь механизмом удержания себя в мире живых. Ирвинг Стоун, глубоко проникший в мотивацию этого великого человека и давший миру великолепную иллюстрацию его жизни, очень точно указал на мысль Фрейда в последние годы жизни: «Оглядываясь на прошлое, он понял, что его жизнь завершила полный круг». Все, чего можно было достичь, достигнуто. Цепляться за нее более не было смысла. Но, так или иначе, Зигмунд Фрейд победил свою болезнь, совершив, может быть, не меньший подвиг, чем продвижение в массовое сознание идей своего психоанализа. Он на собственном примере подтвердил генеральный принцип своего учения – миссия, если только она реализована, позволяет человеку преодолеть смертельную болезнь, трагедию любого масштаба.

Мать Тереза Калькуттская. Миссия служения и милосердия: исцеление любовью

В самых убогих людях я полюбила Иисуса, а когда любишь, то не испытываешь страданий или трудностей.

Мать Тереза