Как прежде уже не будет (СИ)

На мгновение Дан замер, пытаясь взять себя в руки и не наброситься тут же на провокационно подставленный ротик. Она была жуть как пьяна и не могла себя контролировать. Он уже привык видеть ее холодной и отстраненной, всегда держащей себя в руках вне постели и редких часов их сумасшедшей близости. И вот такая Соня - истинный соблазн.

Чаще видеть тебя такой.

Пьяной? - рассмеялась девушка, запрокидывая голову и выставляя на обозрение свою тонкую шейку и полуприкрытую тонким шелковым халатом манящую грудь. - Тогда я стану алкоголичкой.

Она как ни в чем ни бывало продолжала смеяться, попутно лаская ловкими пальчиками его обнаженный торс и провоцируя его взглядом своих сверкающих глаз.

Нет, не пьяной. Откровенной.

А зачем тебе моя откровенность?

Я хочу видеть твою душу, твои мысли и чувства.

Зачем? - на этот раз горько усмехнулась девушка. - Чтобы снова плюнуть, растоптать и разбить?

Чтобы понять.

Меня не нужно понимать. Я вся как на ладони. Это ты у нас темная лошадка. Ты прячешься за презрением, когда на самом деле хочешь и стремишься ко мне. Ты мстишь, когда хочешь прижать к груди и никуда не отпускать. Ты ненавидишь, когда любишь.

Она так ясно и прямо выражала все его чувства и желания, что стало даже не по себе. Дан ведь до сих пор не признался самому себе ни в одном их этих пороков своего слабого сердца и души. А она вот так запросто говорит о них вслух. И более того - она еще и понимает его, чувствует. Как раньше принимает со всем этим дерьмом и недостатками.

Но почему же он сам не может сделать подобного? Забыть обо всем и жить дальше? Откуда в нем это упрямство и упертость?!

Дан сам себя не понимал, а может - не хотел понимать. Но сейчас и не собирался. Он пришел сюда за другим. И пусть их разговор и без того поставил все точки над i, он хотел доказательств своей теории на практике: чем был в его жизни эпизод с Софией, и имеет ли смысл его продолжать.

Соня и без того была близко от его тела, но он крепкой рукой прижал ее к себе вплотную, другую запуская в ее каштановые завитые волосы, обхватывая пальцами затылок и чуть массирую. Девушка тут же томно прикрыла глаза от удовольствия и полностью расслабилась в его руках. А он тихонько ласкал и всматривался в такие одновременно знакомые и чужие черты запрокинутого лица.

Рядом с Даном девушка была почти крошечной - ростом намного ниже, хрупкая и тонкая. И оба чувствовали эту разницу по-своему. Она чувствовала спокойствие и защищенность. А он умиротворение и желание закрыть собой от всего плохого.

Скажи, - неожиданно распахнула пьяные глаза Соня, пристально глядя на него, - когда ты трахал свою девочку, ты думал обо мне?

Нет, - честно ответил Дан.

Он даже не стал ее останавливать, когда она замахнулась и влепила ему звонкую пощечину. Взгляд зеленых глаз сверкал и искрился злобой и жгучей яростью. А он просто смотрел и наслаждался ее бешенством и ревностью. Уже в следующую секунду Соня обхватила рукой его затылок, почти до боли сжав в пальцах короткие пряди темных волос, и притянула вниз его голову, чтобы со злостью впиться в его губы. Он принял ее нападку и болезненный укус до крови, а после перехватил инициативу, жестко сминая руками ее тело и обрушиваясь на ее губы властным, покоряющим поцелуем. Уже через мгновение Соня сидела на краю стола, а он, грубо раздвинув ее ножки, стоял между ними, торопливо задирая подол халата и до синяков впиваясь пальцами в тонкую кожу в напористой ласке. Но сейчас ни ему, ни ей была не нужна нежность, поэтому оба мало обращали внимание на грубость - она лишь усиливала наслаждение.

Без всякой мысли Дан смахнул с полированной поверхности стола все, что мешало уложить на него Соня. На пол полетели компьютер, лампа и куча мелочей, зато девушка теперь лежала распростертая перед ним и протягивающая руки, умоляющие о ласке и близости. С тихим рыком Дан разорвал на ней полупрозрачную рубашку от горла до подола, открывая взгляду доступ к совершенному телу. Его большие руки безжалостно заскользили по обнаженному телу, заставляя Соню стонать и извиваться от удовольствия, которое он дарил ими. Он наблюдал за ней с такой дикостью и желанием во взгляде, что только этот взор заставил бы ее желать его в ответ, не касайся он ее руками.

Вот именно такой дикости, такого огня в крови и такой жажды лежащего под ним тела Дану и не хватило в постели с Софией. И очень сомневался, что когда-нибудь это могло бы появиться. Но он уже и не проверит - не захочет, потому что все, что ему было нужно, было перед ним, в его полном владении.