Как приручить человека. (О доверии, верности, вере...) (СИ)

Девочка трогательно вспыхнула и опустила глаза. Девочке стыдно, что когда-то, примерно вечность назад, она была такой маленькой и глупой – испугалась шепотов, темноты и испачканного платья. Девочке приятно, что Мастер еще помнит, как назвал её тогда.

…Какие охренительные проблемы у людей, пока мы тут демонов гоняем! Хотя, кто это «мы», старик? Это дела легионеров, причем тут вообще «мы»?

Девочка шагнула к одному из гостевых стульев, но Лем мягко перехватил её за талию и утянул к себе на колени.

- Не возражаешь? Я хочу рассмотреть тебя поближе, оленёнок. Мне всё время кажется, что я упускаю что-то важное, когда ты пробегаешь мимо, глядя в пол, и я вижу только твою макушку. Ну-ка?

Старая, пошлая игра: поддеть пальцем подбородок, заставляя поднять лицо, очертить большим пальцем скулу, отодвинуть с лица непослушную тёмную прядку.

- Точно! Очень многое упускаю. Не прячь от меня лицо, Кларисса, это просто нечестно! Ты же знаешь, как я люблю… всё самое… красивое…- и вот эти многозначительные паузы, и голос сделать глубже и бархатистее. Млей, девочка, млей. Это отличное занятие для нас обоих. Я тоже буду изо всех сил наслаждаться твоим обществом. И совершенно не буду думать о том, стоит ли оставить жизнь демону Кхорна, если этот демон – вроде как наш капитан. Тем боле, что моего мнения по этому поводу никто не спросит.

- Скажи, ты очень сердишься на меня за тот случай? Грязное платье страшно уродовало тебя, но срывать его вот так, в коридоре, это было довольно невежливо с моей стороны. Ты простишь меня, олененок? – и гладить аккуратно, бережно и совершенно бесстыдно. Волосы, спину, шею, грудь, живот, бёдра. Всё одинаково мягко, не задерживаясь нигде и не упуская ничего. И всё время смотреть глаза в глаза, будто бы весело и при этом пронзая навылет, и не давать отвести взгляд. Знакомая наизусть игра, привычная. Привычка - это то, что позволяет жить и действовать, когда… повторяешься, старик, это плохо.

Кларисса тихонько всхлипнула, прижимаясь щекой к ласкающей руке. Лем снова погладил пушистые тёмные волосы и потянул к себе, заставляя девочку опустить голову ему на плечо. И снова гладил, ласково и бездумно, и нес какую-то полагающуюся чушь.

- Мастер? – Кларисса медленно подняла голову, сперва на несколько секунд прижавшись лбом к лемовой щеке, и только потом решившись посмотреть в лицо. – Мастер, зачем ты позволяешь эти слухи, что собираешь детей… для себя?

- Тебя это беспокоит, оленёнок?

- Это глупые слухи, мы же все видим, что ничего такого…

- Кларисса, ты хочешь поговорить о моих воспитанниках? – Лем развеселился почти по-настоящему.

- Просто это же не правда?

- И?

- А я…- девочка снова опустила голову, уткнулась носом в ключицу мужчины и скороговоркой сообщила: - А я уже давно достигла брачной зрелости! И если ты хочешь…

- Тебе хорошо сейчас со мной, олененок?

- Да! – ответ снова прозвучал, как всхлип, и носик еще сильнее вжался Лему в грудь.

- И мне хорошо. Ты очень красивая, знаешь? Тебя приятно держать в руках. И взять тебя на ложе, наверняка, тоже очень приятно. Я, - Лем остановился и тихонько подул в волосы девочки. – Я обязательно учту твоё сообщение. В ближайшее время. Если ты только не передумаешь. Но сейчас нам обоим хорошо вот так, правда? И совершенно незачем менять это «хорошо» на другое.

… Потому что послушное юное тело, которое можно обнять и погладить - это специальное «хорошо» для успокоения нервов. Освоение неопытной девицы – дело совсем другое, требующее вдумчивого внимания и подходящего настроения, которое сейчас и близко негде взять. Что ж вы все так уверены, что мне именно каждого из вас и не хватает в койке? У меня недостаточно затраханный вид, серьёзно? Как же ловко я притворяюсь…

Кларисса прекратила попытку вдавиться в Лема целиком и снова подняла лицо. Прежде, чем ужасное подозрение окончательно проступило в огромных глазах, Лем предостерегающе покачал головой.

- Нравишься. Самый очаровательный оленёнок, которого я когда-либо видел. Но если тебе кто-то сказал, что все проявления симпатии располагаются только тут, - он беспардонно прижал ладонь к платью девочки ниже живота; в ответ она нервно вздрогнула, но не отстранилась. – То этому кому-то, - теперь Лем поймал руку Клариссы и сложил тонкие пальчики в кулак. - Надо дать в глаз. Понятно? Чтобы не отбить лапку, можно попросить Хасси, он таких умников очень быстро отучает умничать.

Кларисса слабо ответила на улыбку своего Мастера, и еще несколько минут можно было бездумно гладить теплые хрупкие плечи и шелковистые волосы.

- Лем, ты сможешь подойти сейчас?

Он почти не вздрогнул, только крепче прижал к себе девочку, вцепился, как утопающий в спасательный круг. И только потом, с безобразным отставанием, сообразил, что голос принадлежит Сахаалу и звучит достаточно адекватно, чтобы не предполагать худшего. Хотя и менее знакомо, чем хотелось бы.

- Да, капитан, иду. – Лем демонстративно коснулся горошины в ухе. – Спасибо, что посидела со мной, милая. Мне было приятно твоё общество.