Как приручить дракона – 2

— … известны случаи, когда человек, носящий в себе дракона, взлетал в воздух, подобно птице небесной. Таковым образом известный бунтовщик и еретик Ян Жижка убил под Судомержем генерального приора Йиндржиха из Градца, коий от поля сражения на расстоянии версты находился. Богомерзкий Жижка, как говорят очевидцы, обладал всеми признаками дракона, однако в монстра не обращался и до шестидесяти четырех лет прожил, сгинув в Хтонической Багне между Пршибыславом и Видовице, что недалеко от Праги… — я уставился в текст и протер глаза, а потом задал вопрос в воздух: — Видовице, Багна, Хтонь… Нет, определенно, тот факт, что кому-то удалось дожить до преклонных лет и остаться человеком — он внушает надежду, но эти совпадения сведут меня когда-нибудь с ума. Или это не совпадения, и все на самом деле взаимосвязано — в нашем мире и этом?

— ЙОЖИН С БАЖИН! — взревел дракон. — ВЕСЬ В БОЛОТНОЙ ЖИЖЕ! ЙОЖИН С БАЖИН К ХУТОРУ ВСЕ БЛИЖЕ!

— Идиот, — сказал я.

И дракон не стал со мной спорить.

* * *

11. Эксплозивность

Я смотрел в цеклик с зарплатой и не знал — смеяться мне или плакать.

Ну, то есть по школьным меркам зарплата у меня была за сентябрь ничего такая, средненькая. Почти тысяча, на руки — за вычетом налогов получалось восемьсот пятьдесят, если быть точным. Это учитывая нагрузку чуть больше ставки, вторую категорию и статус ветерана. Тут за него доплачивали. Конечно, там, на Земле, имея высшую категорию, звание учителя-методиста и степень кандидата исторических наук я в эквиваленте получал раза в три больше, но тут… Коммунальные платежи плюс самый крутой в земщине сетевой тариф «Турбо», плюс оплата за мобильный телефон — это сто пятьдесят денег в месяц. Килограмм свинины — пятнадцать денег, литр молока — три деньги, киловатт-час зарядки для авто — деньга. Кофе (капучино 250 миллилитров в кафешке средней паршивости) — четыре деньги.

Если бы я снимал квартиру в Вышемире — такую же однушку, как у меня — то платил бы двести пятьдесят-триста денег за месяц.

Рабочий на металлургическом заводе получал две с половиной тысячи, водитель автобуса — две. Учитель — в среднем по школам — тысячу двести. Ну, возьми я все тридцать шесть часов под завязку — получится тысячу семьсот. Ве-ли-ко-леп-но. Как хорошо, что я еще и на Сыскной приказ работаю, и в деньгах не особенно нуждаюсь… Хотя — уже почти нуждаюсь, давно мне никто не звонил по этому поводу.

А в цеклике сразу под цифирками в графе «itogo k vydache» можно было прочесть: «nomer telefona kruglosutochnoj psihologicheskoj podderzhki — 223−322–223–322». Цинизм чистой воды! Трагикомедия! Нате вам дерьмовую зарплату, а если сильно переживать начнете — вот вам телефон психологической поддержки. Нервничаете? Ну, не нервничайте.

Так что я стоял в учительской и беззвучно ржал ровно в тот момент, когда зашла та самая молоденькая лингвистка. Старательно вбивая каблучки туфелек в крашеный жутким морковным цветом пол, она, как модель по подиуму, двинулась в мою сторону, продвигая меня взглядом голубых глаз.

— Георгий Серафимович, я пришла сделать вам строгий выговор: у вас снова на столе бардак! Я ведь недавно только все убрала как положено…

— Кому положено? — спросил я, разглядывая этот превосходный образчик учительского шарма.

На сей раз юбка-карандаш у нее была бежевая, блузочка — тоже, а все аксессуары — бусы, браслетик, сережки и даже бэйджик — зеленые. Челочка — тщательно уложена, косметики — ровно столько, чтоб мужчины думали, что красота у нее — естественная. Глазки голубые моргают весьма решительно. Ну, и на блузке расстегнуто ровно на одну пуговицу больше, чем принято считать приличным. Готов поклясться — она только что перед дверью ее расстегнула.

— В каком смысле? — удивилась она, не ожидая от меня отпора.

— В таком смысле, Елена Владимировна, что если вы еще раз позволите себе сунуть руки в мои ящики — то попадетесь в капкан. Ей-Богу, я куплю капкан на лис и поставлю его туда. В один из ящиков. И прикрою сверху бумажкой с неприличным рисунком, который вы с присущими вам перфекционизмом и беспардонностью точно захотите выбросить, — я сложил руки на груди. — Если у вас нет кабинета и негде разместить тетрадки-бумажки и прочее — просто подойдите ко мне и скажите: Георгий Серафимович, нет ли у вас свободной полки? Это довольно просто. Люди так иногда делают — говорят ртом слова.

Ну да, она была хорошенькая, но выбесила меня за этот месяц знатно, со своими уборочками. Вот я и поговорил с ней как с нерадивой ученицей, очень суровым тоном — это когда не повышаешь голос, а понижаешь его. И брови тоже — сдвинул на переносице и смотрел не мигая, не в декольте, а в глаза.

— Ну… Ну… — пролепетала она.

Нет, так нельзя! У нее подбородок задергался, и она всхлипнула! Ну, что за дерьмо? Еленочка Владимировночка развернулась на каблуках и стремительно уцокала прочь из учительской, и плечи у нее дрожали. А потом хлопнула дверь учительского туалета и послышался шум воды. Ну, вот отлично теперь! Рыдает там. Что за детский сад?