Как приручить дракона – 2

Маги устроили что-то вроде штаба на стадионе кадетского корпуса, в большой армейской палатке, недалеко от берега реки Сож. В основном это были аристократы, представители мощнейших семей Полесья: Козелл-Поклевские, Солтаны, Горватты, Ходкевичи, Сапеги, Волк-Ланевские… И Радзивиллы. А точнее — Кшиштоф Радзивилл со своим верным боевым свинтусом — Жевуским. Этот сверлил меня своими глазенками так яростно, что у меня в туловище точно образовалась бы дыра, будь он телекинетиком и не будь я нулевкой.

Присутствовали в штабе и опричники — незнакомые мне офицеры-маги, в черных мундирах с соответствующими шевронами. Естественно: двуглавый орел, собачья голова и метла. И Рикович во главе всего этого бардака. Нет, конечно во главе всего этого бардака находился командир опричного Белорусского полка князь Игнатий Чарторыйский — представитель одной из древнейших ветвей рода Гедиминовичей, второй по знатности династии в Государстве Российском после Рюриковичей. Его герб — «Погоня», красовался на наплечниках всех опричников. На правом — двуглавый орел, на левом — погоня. Оксюморон!

Но сам князь, будучи боевым генералом, отдал реальные бразды правления Риковичу, как специалисту в деликатных операциях.

— Это Инлун, — сходу заявил мне Иван Иванович, едва мы прибыли в штаб. — Если хочешь простыми словами — китайский дракон. Я вообще не знал что у них там еще выжили драконы! За каким чертом, и каким-таким дерьмовым чудом он добрался сюда я тоже не знаю, но понимаешь… Когда Инлун Ао-Джун заявился сюда в истинном облике — охрана мало что смогла ему противопоставить… Теперь эта сволочь захватила в заложники двести пятьдесят пацанов — кадетов и требует тебя на переговоры. Есть пострадавшие. Мы думаем, это как-то связано с тем, что ты убил Малюту…

— Если быть честным — я не то чтобы прям его убил… — поднял вверх ладони я.

Захватил пацанов? Есть пострадавшие? За каким бесом какой-то китаец, будь он хоть трижды дракон, захватил наших, полесских пацанов? Это какой скотиной нужно быть вообще⁈ У меня внутри все кипело и бурлило, если честно. Я был готов пойти и размозжить ему всю голову, или хотя бы наплевать в его рожу, если размозжить ничего не получится. Но виду не подавал. Самообладание — наше всё. Правда желваки на челюстях гуляли — но этого под бородой видно не было. Хорошая вещь — борода!

— Это мы знаем, это ты знаешь, это Малюта, земля ему… Царстве ему… А-хм! — Иван Иванович явно замялся, пытаясь подобрать пожелание покойному дракону. — В общем — Инлун этого не знает! Он думает — ты убил его в честном бою. Может быть — хочет отомстить за дальнего родственника, может еще какие-то драконские заморочки… Черт их разберет, мы триста лет в России драконов не видели, Малюта-то наш, то бишь Григорий свет- Лукьянович, чтоб его Скуратов-Бельский, все больше по Хтоням прятался, и, говорят от Амура до Каракум шорох наводил, но это так — вилами по воде, никаких видеоподтверждений… Так, стоп!

До Риковича, похоже, дошло, что он сейчас по сути описал хтоническую границу между Необъятной и Поднебесной. Это что-то да значило, в конце концов — Ао-Джун — это ведь Западное море, озеро Циньхай!

— Однако! — только и смог сказать я. — И что с этой скотиной делать?

Для меня-то все было очевидно. Восточный гад напал на наших детей. Решил использовать их в каких угодно своих игрищах. На этом — точка. Повинен смерти!

Но эти важные господа могли иметь свою точку зрения на этот вопрос. Которая скорее всего будет отличаться от моей. Это по большому счету ничего не меняло — я все равно убью этого Инлуна… Просто — потом.

Маги смотрели на меня каждый по-своему. Жевуский — с ненавистью, большая часть аристократов — со скукой, опричники — заинтересованно. Князь Чарторыйский поднялся со своего кресла, подошел ко мне и оглядел с головы до ног. Он был высок, выше меня на полголовы, с седой шевелюрой, небольшими залысинами и старомодными бакенбардами. Поверх черного мундира Игнатий Адамович носил волчью доху, теплую и объемную.

— Это ты — Пепеляев-Горинович? — его красивое, но уже подверженное влиянию возраста лицо скривилось в брезгливой гримасе. — Нулевка… Что ж… Говорят, из нулевок вышло больше всего убийц драконов. Может быть, и у тебя что-то получится. С паршивой овцы, как говорится… В конце концов, если помрешь — невелика потеря. Мы так или иначе убьем его.

Я чувствовал лютое жжение в груди, у меня перед глазами плясали языки пламени, а зубы заскрипели.

— ТЫ ПОБАЧЬ ЯКОЕ БЫДЛО?!! — неистовствовал дракон. — КУРВА ЯСНОВЕЛЬМОЖНАЯ, ПСЯ КРЕВ ШЛЯХЕТНАЯ! УБИВАТЬ ОН ДРАКОНА ВЗДУМАЛ! ДА КЕМ ОН СЕБЯ ВОЗОМНИЛ⁈ КРОВИ! МАГНАТСКОЙ КРОВУШКИ ХОЧУ! ЖАРЕНОГО ПАНСКОГО МЯСЦА!!!

— Рикович, — сказал Чарторыйский, повернувшись ко мне спиной. — Чем бы не закончилось это дело — я заберу этого человека. Займусь им.

Он щелкнул пальцами в мою сторону.

— Я земский мещанин, — выплюнул из себя слова я. — Вы — аристократ. Будете забирать своих холопов из юридики или оловянных солдатиков из опричнины. Здесь — земщина. Гомель — земский город. Ордер на арест, милиция, суд — и забирайте хоть к черту на рога.