Как приручить дракона (СИ)

И вдруг я понял, кто он такой! Этот Бахар — черный урук! Похоже, память Гоши подсуетилась. Черные уруки — самый редкий (после троллей) вид орков. И самый свирепый. Просто — ненормальные, агрессивные сумасшедшие, помешанные на убийствах, грабеже, разрушениях и войне. При этом — от местного Пепеляева мне достался и некий флер восхищения, что-то он такое еще знал про них, кроме вот этих расхожих штампов… Даже уважал за что-то. Очень интересно! Да и «Орда» эта — что-то где-то я уже слыхал про эту «Орду»… А! От Прутковой! Она говорила про кофе по-ордынски и про Риковича — что он тоже, наверное, ордынский. Может, до того, как сыскарем прийти работать, Иван Иванович в ЧВК служил?

Но вслух я сказал другое:

— Приятно познакомиться. Пепеляев моя фамилия, — и руку Бахару пожал.

Он явно осторожничал, чтобы не прохрустеть моими пальцами, и это было как-то странно. Вообще — для ходячей машины для убийства этот огромный орк в джинсах и черной футболке вел себя вполне прилично.

— У вас нет предубеждения против работы с уруками? — спросил Рикович.

— У меня нет предубеждения против работы в принципе, — сказал я. — Да и вообще — этот джентльмен… Он ведь на моей стороне, да? И является специалистом по Хтони, я правильно понял? И вы его квалификацию подтверждаете?

— Да, да… — кивнул сыскарь. — И моего слова вам будет достаточно, чтобы доверять черному уруку?

— Доверять? — я мандражировал, но показать этого не хотел, и потому нёс все, что Бог на душу положит. — Я себе доверять не могу — захочешь…

Тут я заткнулся, потому как вряд ли такие вещи стоит произносить в приличном обществе, но огромный орк вдруг радостно заржал, хлопнул меня своей лопатообразной ладонью по плечу и закончил фразу за меня:

— … Захочешь перднуть, а обосрешься! Гы-ы-ы, Рикович, а этот парень Пепеляев — он не из одной деревни с нашим атаманом? — и снова заржал.

И Рикович присмотрелся ко мне очень внимательно, а потом приложил зачем-то пальцы к виску, поморщился, махнул рукой и сказал:

— Собирайтесь. Георгий Серафимович, пройдите с Бахаром в палатку, он вам расскажет специфику Мнемозинской Хтони, и вы вместе выработаете тактику работы в паре. Но в целом — проблем я не предвижу. Тут полтора километра в одну сторону, тропа просматривается. За час обернетесь! Но мы вас прикроем с воздуха, повесим несколько беспилотников… Береженого Бог бережет.

— Береженого Бог бережет, а урука меч стережет, — ухмыльнулся Бахар. — Пойдем, Пепеляев! Нам предстоит у-у-увлекательная прогулка по местным Хтоническим пердям! Тебе понравится, я уверен!

А вот я этой уверенности вообще не ощущал. Но деваться было некуда! Тем более — странное чувство взаимного уважения, которое, кажется, зародилась между мной и этим страшным орком, почему-то казалось мне очень важным, и терять его очень-очень не хотелось. Но если струшу — то потеряю, это как пить дать. Поэтому я делал деловой вид и шагал за Бахаром Двухголовым навстречу неизвестности.

* * *

Глава 10 Познание

Мы осторожно, шаг за шагом, продвигались внутри Хтони по петляющей меж стволами чудовищных деревьев тропинке. Я держался позади своего провожатого и разглядывал широченную спину этого странного орка — черного урука, шевелящиеся на его голове от порывов ветра косицы-дрэды и странный меч, похожий на кочергу, который пока что покоился на мощном плече. Наверное, этот орк впечатляющих статей и вправду мог утащить даже целый скелет белого дракона, если бы возникла такая необходимость. Действительно: Бахар Двухголовый был велик и страшен!

— На Балканах-то и без нас разберутся уже. После боя будет мир — это непреложная истина! И, главное, каким он будет, этот мир! А мы, орки — в целом и уруки — в частности, в мирной жизни не очень-то были сильны, пока наш пан-атаман не создал «Орду», — говорил Бахар, чутко прислушиваясь и присматриваясь. — Понимаешь, Пепеляев — из Орды выдачи нет! И принимают — всех! Тролля, эльфа, кхазада… Конечно — основа, становой хребет — это мы, орки. Атаман и сам — наш брат-урук, пусть и полукровка. Судит по делам и говорит: «Какая разница, какого цвета кошка, если она ловит мышей?» Кто-то шаурму крутит, другой — головы отрубает, третий фудтраки чинит…

Прямо какой-то орочий Дэн Сяопин у них там за атамана! Очень, очень подозрительно… Слишком много в этом мире параллелей с нашим, даже в плане фольклора и вот таких вот поговорок. Может быть, я не один такой иномирянин-попаданец?

— И что, всё так благостно? — уточнил я. — Прямо орочий рай на земле? Свобода, равенство и братство?

— Гы-гы-гы! Свобода, равенство и братство? Не-е-е-ет, скорее стыдоба, варварство и бляцтво, чтоб меня! — этот странный орк с видимым удовольствием захохотал, запрокинув голову. А потом сообразил, где находится, огляделся настороженно и закончил: — Сказал тоже — рай! В раю не проводят децимацию и не бьют очень больно по роже. Но жрачка у нас да-а-а, очень классная, и мужики, и девчонки — огонь! С такими хоть в рай, хоть в ад… Но тебе в Орде не понравится, — в конце своего спича припечатал он.

— Это почему? — даже немного обиделся я.