Как приручить герцогиню

– Продолжайте, – очень тихо сказала она. – Вы просто меня испугали. – Она слегка наклонила голову, и он стал расчесывать ее волосы. Длинные черные пряди струились по ее спине, словно шелк. Удивительно, но красота ее волос изумляла. Николас никогда не обращал особого внимания на женские волосы, разве что они щекотали его грудь, попадали в рот или доставляли другие неудобства. Но ее волосы были великолепны. Ему хотелось немедленно зарыться в них лицом, а еще лучше, увидеть, как они укрывают ее нагое тело, когда она будет стоять перед ним.

Изабелл издала тихий стон удовлетворения, и этот звук привел в полную боевую готовность его естество. О господи! Если она станет издавать такие же звуки, занимаясь с ним любовью, возможно, этот брак окажется не таким уж ужасным. Даже несмотря на то, что ему ничего не известно о его супруге. Только то, что она сдержанна, красива и спокойна.

Эдакая грациозная кошечка, которой хочется ласки.

– Мне показалось, что церемония прошла хорошо.

Она впервые заговорила с ним первой.

Николас откашлялся и продолжил работать щеткой, хотя волосы уже были расчесаны идеально.

– Да. И свадебный завтрак был выше всяких похвал, – сказал он и мысленно обругал себя за бессмысленную реплику.

– Я не знала, что вы знакомы с герцогом Резерфордом, – продолжила Изабелл. – Его супруга – весьма необычная женщина, вы не находите?

Руки Николаса замерли.

– Герцог – один из моих лучших друзей, а его супруга – удивительно благородная и очень милая женщина. – Он не собирался говорить резко. Это вышло ненамеренно. И плечи Изабелл немного ссутулились, словно он нанес ей удар.

– Я не хотела оскорбить вас, ваша светлость, – неуверенно пробормотала она.

– Николас. Едва ли стоит называть меня «ваша светлость». Ты ведь тоже «ваша светлость». Это может привести к путанице.

– Хорошо, Николас. – Она подняла глаза и взглянула на его отражение в зеркале. – А я…

– Изабелл, я знаю. – Он положил щетку на туалетный столик и протянул ей руку ладонью вверх. – Пойдем в постель, Изабелл?

Она покорно кивнула, встала и положила руку на его ладонь. Николас повел ее к кровати. Он почувствовал аромат ее волос, уловил очертания нагого тела под ночной рубашкой, имевшей довольно-таки целомудренный покрой, но сшитой из полупрозрачной ткани и потому возбуждающей воображение. Возбуждение усилилось.

Пальцы Изабелл заметно дрожали.

– С тобой все в порядке?

– Да, ваша… Николас. Я в порядке. – Ее голос тоже дрожал.

Они подошли к кровати, и Изабелл подняла глаза. Ошибиться было невозможно. В ее прекрасных темных глазах затаился ужас.

Николас нахмурился.

– Ты совсем не в порядке, Изабелл.

Он усадил ее на кровать и остановился перед ней. Кровать была такой высокой, что ноги девушки, имевшей отнюдь не маленький рост, свисали, не касаясь пола.

Она упорно не смотрела на него. Ее взгляд был устремлен вниз, и Николас даже подумал, что ковер в спальне, пусть даже очень красивый, не требует такого пристального внимания.

Он опустился перед ней на колени и взял ее руки в свои.

– Что не так? Скажи.

Изабелл, наконец, подняла глаза. В них был страх? Вина? Беспокойство?

– Что я должна вам… тебе сказать?

– Что ты беспокоишься из-за нашей первой брачной ночи. – Он замолчал, не в силах подобрать нужные слова. Раньше ничего подобного ему делать не приходилось. Кроме того, для него был новым и другой аспект ситуации: впервые женщина не желала с ним соития. Николас решил не ставить жену в известность, что до нее все женщины с радостью отправлялись с ним в постель и были довольны. Вместо этого он попытался ее успокоить. – Я никогда… то есть я хотел сказать, что не сделаю ничего, что ты не захочешь.

Она снова опустила глаза. Возможно, ей все же очень нравится ковер. Николас выбирал его сам. Ковер был красивым – на розовом фоне крупные красные розы.

– Теперь я принадлежу вам… тебе, и ты можешь делать, что пожелаешь… Николас.

Новоявленный герцог ощутил гнев.

– Я никогда не принуждал женщин, Изабелл, и не намерен начинать со своей жены.

– Это мой долг, – проговорила она убитым голосом.

Его возбуждение не выдержало такого удара. Оно уже и без того уменьшилось, когда Николас осознал, что Изабелл, в отличие от него, не горит желанием заняться любовью, а теперь исчезло вовсе. Но чем еще можно заняться в первую брачную ночь? Уйти в свою комнату и завалиться спать?

Николас встал и огляделся. Впрочем, он и так знал, что здесь есть. Сам выбирал каждую мелочь.

– Извини, я ненадолго тебя оставлю. – Изабелл так и не оторвала глаз от ковра.

Николас вышел в коридор, а оттуда – в свою комнату. Он не желал напоминать супруге, что их комнаты смежные, и между ними есть дверь. Тогда она, вероятно, рухнет на ковер, чтобы было лучше видно.

– Ваша светлость! – воскликнул камердинер, вскочив с кресла, в котором мирно дремал.

– Можешь не вставать, Миллер, – отмахнулся Николас. Он получил Миллера вместе с титулом, поскольку его прежний камердинер неожиданно решил вернуться в деревню. – Я зашел за… вот этим. – И он взял с прикроватного столика газету.

– Я могу разгладить ее, если хотите, ваша светлость.