Как приручить лису и превратить её в собаку. Сибирский эволюционный эксперимент

Почему же так происходит? Стабилизация поведения и физиологии животных, размышлял Беляев, помогает им адаптироваться к конкретной среде обитания. Естественный отбор определил оптимальный срок для спаривания, так, чтобы детеныши появлялись на свет в то время года, когда еды и солнечного света для них будет вдоволь. Окрас шерсти обеспечивает им маскировку в их естественной среде обитания, а уровень гормонов стресса оптимизирован таким образом, чтобы они могли противостоять угрозам окружающего мира. Но что произойдет, если внезапно переместить животное в непривычную для него среду, с совершенно иными жизненными условиями? Именно это и случилось с экспериментальными лисами – теперь они жили в такой обстановке, где наилучшей стратегией является доверие к человеку. Те особенности их поведения и физиологии, которые естественный отбор стабилизировал в дикой природе, перестали быть оптимальными. Их требовалось «перенастроить». По мысли Беляева, именно это давление обстоятельств и могло вызвать драматичные перемены в функционировании генов, следовательно, и в управляемых ими процессах в организме. Так начинается целый каскад последовательных изменений. И очень важно, что ключевую роль в этом играли изменения в способе и времени секреции гормонов, отвечающих за адаптацию животного к среде обитания. Позже Дмитрий добавил к этой формуле и изменения в нервной системе. Описанный им неизвестный ранее процесс Беляев назвал дестабилизирующим отбором^{34}.

Людмиле и ее коллегам понадобилось время, чтобы переварить эту идею. Новая теория Беляева была радикальной. Сама мысль о том, что активность генов может изменяться без участия мутаций, едва-едва начала проникать в научную литературу. Предполагая, что некоторые из эволюционных изменений у животных происходят не путем изменения ДНК, а за счет активации и деактивации уже имеющихся генов, Беляев шел впереди многих в научном сообществе. До сих пор эксперимент по доместикации велся в научном отношении практически вслепую. Ученые не руководствовались какой-либо научной теорией. Теперь она у них была. Хотя твердых доказательств в ее пользу пока не имелось, эта теория, окажись она верной, могла бы многое объяснить. Дмитрий очень надеялся, что эксперимент с лисами рано или поздно позволит проверить его догадку.

Беляеву удалось получить хороший земельный участок, расположенный в 6,5 км от Института цитологии и генетики, в живописном окружении сосен, берез и осин. Он сам руководил строительством экспериментальной фермы. Ее предстояло возвести с нуля. Были построены пять больших деревянных вольеров, в каждом помещалось по 50 больших клеток. Для кормления лис устроили систему шкивов, позволявшую работникам фермы поднимать и опускать большие емкости с кормом. За каждым вольером была устроена огороженная площадка примерно в 10 кв. м, где звери имели возможность в определенное время дня порезвиться и поиграть. Вокруг установили полсотни невысоких смотровых вышек, с которых Людмила могла, не тревожа лис, наблюдать за ними в бинокль, фиксируя их игры и взаимоотношения друг с другом. Наконец, на ферме имелся ветеринарный пункт для ухода за больными или травмированными животными.

Поздней осенью 1967 г. Людмила организовала перевозку 50 самок и 20 самцов из «Лесного» на экспериментальную ферму. За ними последовали и другие, так что вскоре все 140 ручных лис, из которых 5–10% относились к «элите», переехали из «Лесного» на новое место жительства. Вместе с заведующим фермой Людмила подобрала небольшой штат обслуживающего персонала. Работникам предстояло дважды в день кормить зверей и выпускать их на площадки для игр. Отбор производился тщательно. Работник фермы должен был не просто не бояться лис. Нужны были люди, готовые добросовестно ухаживать за животными и даже получать удовольствие от общения с ними. Со временем выяснилось, что большинство сотрудников фермы не только ревностно выполняли обязанности, но и по-настоящему полюбили своих подопечных.

В основном это были женщины из соседней деревушки Каинская Заимка. Беляев организовал специальный автобусный рейс для их доставки на работу и домой. Когда он находил время, чтобы навестить ферму, то никогда не забывал поговорить с ними. Но такие визиты случались совсем не так часто, как ему бы хотелось. При первой встрече с работницами Дмитрий подошел к ним, представился, подал руку для рукопожатия. Одна из них вспоминает, как она, стесняясь своих огрубелых ладоней, стала отказываться, объясняя, что руки у нее сильно испачканы. В ответ на это Беляев обхватил ее ладони и сказал: «Рабочие руки никогда не бывают грязными»^{35}. Женщину поразило, что руководитель такого высокого ранга, глава научного учреждения, отнесся к ней с такой теплотой.