Как продать свои трусы

Вечерний город погружается в темноту. Фонари стоят только на перекрестках. Небольшие вывески горят на барах и отелях. С наступлением ночи город замирает. Едем вдоль набережной, с моря тянет прохладой, дороги пустые, машины встречаются редко, прохожие еще реже. До Hotel Nacional de Cuba доехали минут за пятнадцать. До прибытия автобуса время есть.

Таксист высадил у входа в большой помпезный отель. Красивый и дорогой памятник былого и символ настоящего. На встречу вышел подтянутый швейцар. Сёма тихо спросил у него про автобус, и мы ушли в сад. Сели на скамейке. Ночь приятная, не жарко. Насекомых нет. Пахнет морем и цветами, из далека доносится шум волн. В кустах тускло светятся шарики низких декоративных фонарей.

– Где он? Спрашиваю я.

– Обычно приходит по расписанию, значит через десять минут будет.

Спустя двадцать минут спрашивает уже Семён:

– Где он? – Семён нервно вскакивает и проходится вдоль скамейки.

– Сейчас приедет – тихо отвечаю.

В животе сворачивается клубочком холодок нехорошего предчувствия. Автобус не придет.

– Опаздывает уже на десять минут.

Сёма продолжает нервно ходить у скамейки. Рвет цветки, крутит в руках, потом сует мне.

– Тут все опаздывают. – отвечаю.

Верчу в руке цветок и сую его в карман. Я раздражена, и устала. Хочу принять ванну, но тут нет ванны, только душ. А еще хочу хлеба с маслом, сливочным, а не местным маргарином, и джема сливового или из вишни. Похоже я еще и голодна.

– Инн, это автобус. У него расписание четкое, если ты этого не знала. – Сёма тоже раздражен.

– Этот автобус у каждого столба высаживает пассажиров. И идет на конечку, а значит ему не за чем торопиться. Иди лучше спроси у швейцара, может он знает.

– Не хочу – буркнул он.

Так в молчании прошло еще минут пять. К швейцару подошли вместе, не сговариваясь. Семён стал спрашивать на английском. Обменялись несколькими фразами. На английском Сёма говорит бегло, в отличие от меня.

– Пошли.

– Куда? А как же автобус?

– Он не придет. Он высадил всех по дороге и пошел сразу в парк – голос Семёна ровный, и тихий, без эмоций – Ох, малыш, я идиот. Можешь подавать на развод, как приедем домой. Расскажешь судье эту историю, и он тебя быстренько разведет.