Как проходят допросы? Противодействие манипуляциям (СИ)

Молодых людей задержали, они рассказали, как было дело, наивно полагая, что невиновны. Но доказательств достаточно. Есть заявление потерпевшей, где она сообщает, что порядочная девушка, которую изнасиловали два негодяя. Девушка прихватила использованные презервативы, на всякий случай, что также после экспертиз могло стать доказательством. То обстоятельство, что барышня занималась проституцией, было установлено. Она ранее неоднократно доставлялась в милицию, и не неё составлялись по этому поводу административные протоколы. Но уголовный закон защищает всех граждан, вне зависимости от способа заработка денег.

Молодые люди возмущались, что невозможно изнасиловать проститутку, ведь она сама была согласна таким образом заработать денег. Их возмущение к делу не пришьёшь, заявление об изнасиловании есть, показания потерпевшей есть, материалов для экспертиз достаточно, то есть, доказательств множество.

Да и сами задержанные только возмущались, но фактические обстоятельства дела подтверждали, только были не согласны, что это изнасилование.

До сих пор я не пойму, зачем это надо было следователю, но он предложил моему подзащитному (который познакомился с девушкой и расплатился за интим услуги) следующую устную сделку.

Следователь решил показаться добрым и стал гарантировать, что если мой подзащитный признается, что отобрал у девушки деньги, то есть совершил грабёж, то он не будет предъявлять ему обвинение по изнасилованию.

Первая часть преступления — грабёж, предусматривает более мягкое наказание, чем за групповое изнасилование, в суде будет условное наказание. Следователь согласился, что изнасилования мой подзащитный не совершал, но, поскольку он уже заключён под стражу, то не прекращать же дело. Поэтому одного можно направить в суд с обвинением в изнасиловании, а другого за грабёж.

Всем выгодно, да и группового преступления не будет. Всё вроде логично, но я был против.

 Мой подзащитный не брал у девушки деньги, то есть не совершал грабежа, собственно, как и изнасилования.

Следователь был очень убедителен, даже предлагал изменить меру пресечения подзащитному, как только он признает свою вину в совершении грабежа.

Подзащитный хотел на свободу, начал склоняться к признанию вины в преступлении, поэтому нам пришлось расторгнуть соглашение.

Такое бывает. Если адвокат и подзащитный расходятся в позиции защиты по уголовному делу, то надо поступать честно — расторгнуть соглашение.

Мои доводы, почему нельзя принимать на себя вину в преступлении, которого не совершал, были следующие.

1. Словам следователя верить нельзя. Все устные обещания его ни к чему на самом деле не обязывают.

2. Нет никаких гарантий, что после признания вины в грабеже, следователь сможет повлиять на изменение меры пресечения.

3. В деле есть много лиц, которые могут влиять на ситуацию, и мы не имеем никакой информации о намерении этих лиц, например, прокурора, начальника следственного отдела, подельника (который может начать давать обличающие показания).

4. Предложение со стороны следователя взять вину за преступление, которое не совершал подзащитный — незаконно.

У подзащитного был один довод. Если его выпустят, то он все вопросы «порешает», а следователю не резон его «кидать». Переубедить его мне не удалось, мои доводы просто были проигнорированы.

Результат.

Молодой человек признался в совершении грабежа. Меру пресечения не изменили. В суд дело пошло по обвинению его в грабеже и совершении изнасилования группой лиц по предварительному сговору.

У подельника было обвинение только в изнасиловании. Суд постановил приговор, признав, что вина обоих подсудимых доказана по всем эпизодам предъявленного обвинения.

Мой бывший подзащитный получил 8 лет лишения свободы, его подельник 6 лет лишения свободы.

 Вера в пустые обещания приводит в тюрьму.

Другая ситуация.

Подзащитного задержали с коробком марихуаны в кармане.

Отрицать вину было бесполезно. На вопрос, где взял марихуану, ответ был стандартный — нашёл.

На самом деле, молодой человек нашёл не коробок с наркотиком, а целые поля конопли в ближайшем Подмосковье, куда регулярно наведывался и рвал для личного употребления понемногу. Оперативные работники предложили «сдать» поставщика, в обмен они «никому не расскажут про коробок».

В данном случае терять было нечего, да и «сдавать» было тоже некого, а вот поля с коноплёй можно было указать в обмен на не возбуждение уголовного дела. Получилось удачно, поскольку проходил какой–то месячник в милиции по нахождению и уничтожению посевов и диких зарослей конопли. У этого подмосковного отделения не было уничтожено ни одного кустика, а тут такой подарок — несколько полей.

Поскольку материал задержания и изъятия у подзащитного марихуаны не был ещё нигде зарегистрирован, то его просто порвали и выкинули, коробок отобрали. Молодому человеку предложили отправиться ещё на поиски полей с коноплёй.