Как провести медовый месяц в одиночестве

Ну, может быть, одна мысль, но никогда две, потому что это неизбежно напоминало мне об ужасных первых свиданиях и приложениях для знакомств, которыми пользуются люди. Жизнь стала намного проще, когда я вновь встретилась с Калебом во время летних каникул в колледже.

Не то чтобы мы с Филиппом встречались или что-то в этом роде, или даже были близки к этому.

Все, что мы сделали, это поцеловались. Один раз.

И это был чертовски хороший поцелуй. Такой, который напомнил мне, почему люди вообще целуются, почему этот странный ритуал, столь уникальный для нашего вида, существует. Объективно странный и субъективно удивительный.

Мы попрощались в отеле далеко за полночь. Филипп зачесал мои волосы назад, и я стояла очень, очень неподвижно, а потом мы разошлись в разные стороны. Я — к лифтам, а он — в свое личное бунгало.

Сейчас уже следующее утро, и я хлопочу за столом во время завтрака. На Барбадосе водятся колибри, но сейчас мне кажется, что все они сидят у меня в животе и быстро бьют крыльями.

Он редко появляется, но иногда заходит, чтобы выпить чашечку кофе. Может, сегодня как раз такой день.

Рядом со мной на столе лежит раскрытый блокнот, в нем — заметки о персонажах и идеи сюжета, над которыми нужно поработать, но я не пишу ни слова.

Филипп может вести себя так, будто ничего не произошло. Не знаю, как я на это отреагирую. Но есть и еще более худшая альтернатива — он может не вернуться, и тогда я действительно не знаю, что буду делать.

Я не то чтобы… готова. Определенно не готова встречаться с кем-то. Здесь это даже не обсуждается, потому что мы оба уезжаем через неделю. Но я также не уверена, что готова к дикой праздничной интрижке.

Бекки будет подбадривать меня в этом. Позволь мне жить виртуально через тебя!

Может быть, именно поэтому я не пишу ей о вчерашнем поцелуе на пляже. Он существует в своей отдельной вселенной, под звездным небом и под шум волн. В месте, где два человека на несколько славных минут стали чем-то очень непохожим на себя.

После завтрака я отправляюсь на пляж. Удивительно, но сегодня еще один теплый солнечный день, и я не могу поверить, что нахожусь здесь уже больше недели.

Я купаюсь в лосьоне для загара и на всякий случай беру шезлонг с зонтиком. Затем я гуглю уроки серфинга на Барбадосе и лучшие походы, чтобы не давать мозгу времени на размышления о событиях предыдущей ночи.

Отвлечение — отличная тактика.

Я активно использовала ее сразу после расставания Калеба и Синди, когда, если бы в наушниках постоянно играли подкасты, я бы почти заглушила звук разрывающегося сердца.

Почти.

Искупавшись, я возвращаюсь к сюжету, который пытаюсь разгадать для этой курортной мистерии убийства. Почему мне так трудно найти главных героев? Они не похожи на побочных персонажей. Я не могу просто посмотреть вокруг и вдохновиться, не тогда, когда они должны быть очень глубокими.

Но я знаю, что это процесс. Так же было, когда я писала свою первую книгу… ту, для которой я действительно нашла издателя. Все начиналось как лучшее, что когда-либо случалось со мной, и, наверное, поэтому падение было гораздо тяжелее.

Моя самая первая книга. Мой дебют. Та, которую я писала на протяжении всего колледжа, та, которую я снова и снова переписывала, пока не стала знать ее слова лучше, чем собственное имя.

Продать книгу, тем более дебютную, практически невозможно. Традиционные издательства проделывают в ней дыру размером с иголку… но я сделала это. Книга "Один роковой шаг" была продана, и мой издатель был так взволнован, что мы запланировали вечеринку по случаю выхода книги. Примерно через шесть недель после презентации кайф начал улетучиваться.

Жестко.

Они хотели, чтобы я занялась маркетингом. Они хотели, чтобы за ночь у меня как по волшебству появились подписчики в социальных сетях. И, как мне было ясно сказано, они не хотели вкладывать больше средств в маркетинг… потому что книга не продавалась.

И по сей день она так и не заработала свой аванс.

Мой издатель не хочет больше покупать у меня книги.

А это значит, что теперь я пишу свои истории для аудитории, состоящей из меня, меня и меня. Нет редактора, которого нужно ублажать, и нет издателя, перед которым нужно преклоняться. И читателей тоже нет. Но, очевидно, в первый раз их не было.

Я закрываю глаза и откидываюсь в шезлонге. Думай, Иден. Подумай. Как я могу заставить эту историю работать? С какими главными героями я хочу провести ближайшие полгода?

Через несколько минут мои размышления грубо прерываются появлением высокого мужчины, стоящего рядом с моим креслом. Я прикрываю глаза от солнца, чтобы разглядеть, кто это.

Это Филипп.

Я не могу разглядеть его глаза за солнцезащитными очками.

— Привет, — говорит он.

Я с трудом поднимаюсь в сидячее положение и украдкой смотрю вниз, чтобы убедиться, что мое бикини на месте. Так и есть.

— Эм, привет.

— Похмеляешься?