Как Путин стал президентом

— На Западе понятно, почему в России нет никакой демократической альтернативы этому режиму?

— На Западе люди мало разбираются в условиях русской жизни. Они не понимают, что представлял собой опыт коммунистического правления, они не понимают, как люди здесь жили в 90-х годах. Поэтому отсутствие оппозиции они трактуют как молчаливую поддержку Путина. Они не были вместе с русскими людьми в России, они не испытывали все то, что испытывали люди в России. Поэтому им трудно представить себе, что отсутствие оппозиции может быть, с одной стороны, результатом умелой политической манипуляции, а с другой стороны — результатом усталости и какого-то духовного компромисса. Люди считают: да, наконец мы живем немножко лучше, все-таки свобода высказываний довольно широка по сравнению с Советским Союзом. Ничего сделать в большинстве случаев невозможно, но поговорить — можно, и это фактически стабилизирует ситуацию: если человек выразил свои чувства, он считает, что он уже что-то сделал. Для американцев это все довольно загадочно.

— Понятно, что какими бы ни были официальные результаты выборов, для «Единой России», в общем, они очень неприятные. Как вы считаете, верны ли рассуждения тех политических экспертов, которые считают, что за Путиным-1 (а его портрет вы сейчас нарисовали) после победы на мартовских президентских выборах придет другой Путин, Путин-2?Это возможно — или, на ваш взгляд, политический ресурс этого лидера уже исчерпан и другим Путин быть не может?

— Смотря что мы имеем в виду. Путин может измениться, вопрос в том, в каком направлении. Путин, с одной стороны, все-таки относительно либеральный лидер — я это говорю очень условно, потому что российский либерализм по западным стандартам либерализмом не является. Но все-таки — бывает и хуже Путина. В условиях, когда Путин имел довольно широкую поддержку, он не был вынужден очень волноваться по поводу стабильности ситуации. Если после президентских выборов он увидит, что ситуация становится менее стабильной и более угрожающей для власть имущих, мы можем увидеть другого человека.

Для меня лично очень показательной была реакция Путина на трагедию в Беслане. Мы сейчас знаем, что после захвата заложников было достигнуто соглашение о том, чтобы Масхадов приехал в Беслан и попытался разрешить кризис. Однако вскоре начался штурм школы, и есть довольно серьезные доказательства, что штурм начался с русской стороны. Кто дал такое распоряжение — открыть огонь в школе, полной невинных заложников? В таком режиме, какой существует в России, это должен быть сам Путин. Так вот: человек, который был способен отдать такой приказ, способен и на многое другое. Поэтому мы не знаем, что будет, если ситуация станет менее стабильная для нынешнего режима. Нельзя исключить, что последствиями станет значительно более серьезный кризис, чем те, свидетелями которых мы стали в течение двадцати лет после распада Советского Союза.

— В последние месяцы отношения России и Соединенных Штатов довольно заметно ухудшились — если судить об этом по официальным заявлениям российских лидеров. Вы связываете такое положение дел только с предвыборной кампанией или видите какую-то более серьезную основу для ухудшения отношений? очевидно, риторика Путина в ближайшее время может стать еще более жесткой, потому что поиск внешнего врага — традиционный метод, к которому обращаются российские политики, когда им не хватает поддержки внутри своей страны.