Как работает йога. Исцеление и самоисцеление с помощью йога-сутры

— Я тогда пришёл пьяный, — сказал он и выпил ещё. — Мы с комендантом напились как всегда. — Помолчав и снова отпив из кувшина, он продолжал: — Пришёл домой, а они уже спали… Она и сын. — Он махнул рукой, сжимавшей кувшин, в сторону детской фигурки перед очагом, потом поднял кувшин к губам, но, передумав, поставил на стол. — Я… я… — Лицо его исказилось, на глазах выступили слёзы. — Я опрокинул свечу… она горела — так же, как эта. — Слёзы побежали по щекам, оставляя блестящие изломанные дорожки. Женщина отвернулась.

— Солома, вон там… Они… мы спали на соломе… Она сразу вспыхнула, а я… Я сразу не заметил — был очень пьяный… Потом они закричали — она и ребёнок… Пламя ударило мне в лицо, я не знал, что делать, не знал, что делаю… но я сказал себе: «Рави, ты солдат, ты учился в Королевской академии, выполняй свой долг, как тебя учили!» Немного очухался и бросился туда, а там, из огня, тянутся руки… я схватил и потащил, выбрался из дома… они кричат и вырываются, а я не понимаю — почему? Потом посмотрел, что держу, а это… это… — Он запнулся, не в силах выговорить. Женщина затряслась в рыданиях. — Это были её две руки, я держал только её… И тогда я услышал, что она кричит: «Сынок! Сынок!»

Он опустил голову, потом резко поднял её и крикнул:

— Сынок! Поди сюда!

Одеяло у очага вздрогнуло, мальчик медленно встал и неловко приблизился. Свет от свечи упал на его лицо.

Первое, что я заметила, была доброта и мягкость в его глазах. Они были полны любви, будто он никогда не жил в этом доме, с этим человеком, превратившимся в демона… и никогда не видел в зеркале своего лица. Багрово-красное и блестящее, оно было словно покрыто расплавленным воском, который растёкся, заливая подбородок и шею. Я не смогла сдержать слёзы — не столько при виде обезображенного лица, сколько от мысли об ужасной боли, которое испытывал этот маленький человек, хотя храбро пытался скрыть её.

Заливаясь слезами, отец дотронулся до того, что когда-то было щекой.

— Мальчик мой, — всхлипнул он. Потом повернулся ко мне. — Ты можешь его вылечить? Что-нибудь исправить… как… как ты вылечила спину коменданту?

Женщина безнадёжно застонала. Он даже не услышал.

— И ещё ногу… — взволнованно проговорил он. — Посмотри, у него нога… Сынок, пройди к огню и назад! Покажи ей, покажи свою ногу.

Мальчик посмотрел мне в глаза всё с той же непостижимой жизнерадостностью, потом повернулся и заковылял в сторону очага, неловко подволакивая ногу. Вернувшись, он снова взглянул на меня, без всякой надежды, но с неизменной теплотой и любовью. Я почувствовала, что Катрин снова во мне, и я опять сижу с комендантом, держа перо в руке, словно орудие истины…

— Может быть, — повернулась я к несчастным родителям. — Нет ничего невозможного.

Мы вышли из тёмного дома. Луна уже взошла. Встретив вопросительный взгляд пристава, я нахмурилась.

— Есть одно условие.

— Всё, что захочешь, — быстро ответил он.

— Вы должны брать уроки. Вам тоже нужно вылечиться.

Пристав грустно покачал головой.

— Мою болезнь уже не вылечить. Бросаю, а потом начинаю снова. Так что и не проси — никто меня не исправит, даже ты.

— Нет, вы должны учиться, обязательно! — настойчиво повторила я. — И не у меня. — Он посмотрел на меня с удивлением. Я уверенно кивнула. — Вы будете учиться у коменданта.

Он открыл рот, чтобы возразить, но я опередила его: — He ради вас! — прошептала я. — Ради него самого — ради коменданта.

Вам придётся это делать, или мальчик навсегда останется таким.

Так и застыв с открытым ртом в бледном свете луны, он молча смотрел мне в лицо. Потом медленно кивнул, и мы пошли обратно в тюрьму.

Глава 29. Первый вопрос

Третья неделя сентября

— Вопросы! — бушевал комендант. — Целая куча вопросов! Только ты уходишь обратно в камеру, как они тут же возникают, и мне приходится мучаться с ними одному — целую неделю!

Я улыбнулась. Великие учителя, подобные Катрин, очень любят, когда ученики приходят с вопросами — это говорит, во-первых, о том, что они внимательно слушают, а во-вторых, что активно обдумывают услышанное.

— Задавайте, — сказала я. — Давайте начнём с ваших вопросов — только по одному и формулируйте пояснее.

Комендант сосредоточенно нахмурился и заговорил, запинаясь от волнения. На него было приятно смотреть.

— На самом деле, я очень многого не понимаю… вот, например… — Он помолчал, собираясь с мыслями. — Да, пожалуй, это первое, что нужно спросить. Моя спина… она болела у меня долгие годы, прежде, чем её вылечила твоя йога… — Он снова застыл, соображая. — Кстати, а почему йога? То есть, я хочу сказать… может быть, я просто начал видеть всё по-другому — ощущать свою спину здоровой, а не больной, как раньше?

Может, просто какие-то старые семена перестали работать, иссякли, и вместо них проросли новые?

— Хороший вопрос, — кивнула я, — один из самых важных. Тогда соберитесь и слушайте внимательно, а то не поймёте.