Как работает музыка

Я разговорился с Вимом и танцорами после шоу, и дальше мы продолжали поддерживать связь. Несколько лет спустя Вим предложил мне написать музыку для задуманного им фильма, основанного на рассказе Пола Боулза. Фильм не состоялся, но благодаря ему мы снова установили контакт. Я поехал в Брюссель, чтобы посмотреть ранние репетиции пьесы «Мечтам и желаньям вопреки» (“In Spite of Wishing and Wanting”). Увиденное мне понравилось, и я вызвался написать музыку ко всей пьесе или хотя бы к какой-то ее части. Я сказал, что, если Вим и компания захотят попробовать, я пошлю им сырые музыкальные эскизы на пробу.

К этому времени я уже начал осваивать домашнюю запись. Почти все партии для этого проекта были записаны в моей квартире. В студии мы записали только струнные, духовые и еще несколько других инструментов, но эти сессии были довольно короткими. Это был еще один большой шаг в сторону от того, с чего я начинал, от ужасного ощущения, что я не контролирую, как все звучит, часы тикают, я полностью завишу от чужих людей. Сведение, однако, было сделано в «настоящей» студии. Свежие уши на этом этапе полезны, поскольку музыкант склонен влюбляться в какие-то детали по причинам никому, кроме него, не известным.

In Spite of Wishing and Wanting, записанный в 1998 году, был первым альбомом, права на который целиком и полностью принадлежали мне, поэтому я начал продавать его на своих концертах. Я продал не очень много, но было приятно знать, что даже этот умеренный доход помог компенсировать некоторые издержки производства, и было также радостно от мысли, что я столько сумел сделать сам. Появился новый вид музыкальной экономики, во многом благодаря новым технологиям записи.

Мир вокруг нас

Я занимаюсь своими делами в основном в Нью-Йорке, курсируя между Мидтауном, где живу, и моим офисом в Нижнем Манхэттене. Часто приходится ездить в Бруклин, чуть реже в Хобокен и Квинс. Я живу в промышленном районе, но напротив меня живет семья, а рядом расположена потогонная фабрика. По соседству есть полицейский участок, реабилитационный центр, китайско-мексиканский ресторанчик с едой навынос и небродвейский театральный центр.

Иногда кажется, что процесс написания песен ничем не отличается от покупки еды или стирки – банальные вещи, которыми я занимаюсь более или менее постоянно. Мы разбираемся с бытовыми проблемами по мере их возникновения, и написание песен можно рассматривать аналогичным образом, как ответ на конкретные и даже прозаичные потребности. Иногда в нашей повседневной деятельности может показаться, что мы не придерживаемся какого-то плана работ, не представляем, куда в конечном итоге движемся. Так же порой обстоят дела и с процессом написания песен. Маленькие решения принимаются незаметно каждую минуту, и их совокупный эффект, а также часто неозвученные принципы, стоящие за ними, определяют то, что ретроспективно кажется сознательным планом с эмоциональным стержнем и четким направлением. Случайное блуждание часто приводит вас куда-то, куда, как вы позже понимаете, вы и хотели пойти.

В то время, когда я писал песни для альбома Grown Backwards, в моей жизни бушевали любовь, гнев, печаль и разочарование. Велось две войны: одна началась из мести, а вторая вроде бы из-за нефти. Огромные суммы были потрачены на кажущиеся бесполезными и контрпродуктивными усилия, которые, как многие предсказывали, должны были обернуться гибелью невинных людей и в обозримом будущем сделать наше государство менее уважаемым, а нашу жизнь менее безопасной, как физически, так и экономически. Как и многие люди, я чувствовал гнев и отчуждение и делал все возможное, чтобы предотвратить второй конфликт, но избежать его не удалось. Наша нация, все еще ошеломленная, раненая и пошатнувшаяся, свернула не туда – словно безбашенный боец, готовый вступить в схватку с кем угодно, кто отдаленно напоминает врага. Я вел блог и начал кампанию, результатом которой стала реклама на всю страницу в The New York Times и Rolling Stone, призывающая к сдержанности. Пример одного из этих объявлений вы увидите на следующей странице.^K

Но все напрасно. Недавние исследования показали, что люди игнорируют факты, которые противоречат тому, во что они хотят верить. Даже «умные» люди, которых я знал, кого уважал, убеждали себя в необходимости вторжения. Это заставило меня усомниться в своей стране и соотечественниках, даже в своих собственных друзьях. А как прикажете на такое реагировать? Я чувствовал себя потерянным в родной стране. Какая музыка может возникнуть из подобных чувств? Это были не просто абстрактные политические идеи. Я был сбит с толку и каждый день кипел от злости.