Как работает память. Наука помнить и искусство забывать

Я помню тот полет на воздушном шаре. На мне был красный костюмчик. Я был с мамой и младшим братом. Сталкиваясь с наводящими вопросами, наша эпизодическая память ведет себя так же, как дошкольники в Disney World, – она готова поверить во что угодно.

В другом эксперименте исследователи просили участников поделиться своими воспоминаниями о видеозаписи падения угнанного террористами самолета, который потерпел катастрофу в Пенсильвании 11 сентября 2001 года. С людьми беседовали, а затем давали им анкету, чтобы проверить, что они помнят. 13 процентов подробно описывали видео во время собеседования, а 33 процента сообщали о тех или иных воспоминаниях в анкете. Но 100 процентов этих воспоминаний были ложными. У нас есть запись крушения самолетов в Нью-Йорке и Вашингтоне 11 сентября 2001 года, но не существует кадров падения самолета на поле в Пенсильвании. Участники эксперимента были убеждены, что помнят подробности видеозаписи, которой не существует в природе.

Эпизодическая память становится уязвимой для внешнего влияния каждый раз, когда мы извлекаем из нее воспоминания, и поэтому ложная информация может проникать в нее, когда мы что-то вспоминаем, искажая память о пережитом. Язык – самое частое и эффективное средство доставки ложной информации в эпизодическую память; это слова, которые используем мы сами и другие люди. В одной из моих любимых классических работ из этой области два исследователя показывали людям видеозапись автомобильной аварии, чтобы у всех участников эксперимента была одинаковая оригинальная память об увиденном.

Затем испытуемым задавали один из следующих вопросов:

• Насколько быстро, по вашему мнению, двигались машины, когда они врезались друг в друга?

• Насколько быстро, по вашему мнению, двигались машины, когда они столкнулись друг с другом?

• Насколько быстро, по вашему мнению, двигались машины, когда они ударились друг о друга?

• Насколько быстро, по вашему мнению, двигались машины, когда они стукнули друг друга?

• Насколько быстро, по вашему мнению, двигались машины, когда они задели друг друга?

Память о скорости машин на видеозаписи столкновения в значительной степени зависела от того, какой глагол использовался в вопросе, – то есть от замены всего лишь одного слова. Участники эксперимента, слышавшие слово «врезались», вспоминали, что автомобили двигались со скоростью в среднем на десять миль в час (16 км/ч) больше, чем те, кто слышал слово «задели». Люди так реконструировали воспоминания о том, что произошло, чтобы они соответствовали интенсивности предложенного глагола, встраивая это изменение в свою память в процессе извлечения информации.

В похожем исследовании трем группам испытуемых показывали видеозапись столкновения нескольких машин.

• Первую группу спросили: «Насколько быстро двигались машины, когда они врезались друг в друга?»

• Вторую группу спросили: «Насколько быстро двигались машины, когда они столкнулись друг с другом?»

• Третьей группе не предлагали оценить скорость автомобилей.

Неделю спустя всем участникам эксперимента задали вопрос:

• Вы заметили на видео разбитое стекло?

Разбитое стекло вспомнили 32 процента тех, кому задавали вопрос: «Насколько быстро двигались машины, когда они врезались друг в друга?» Из группы, которую спрашивали: «Насколько быстро двигались машины, когда они столкнулись друг с другом?» – разбитое стекло вспомнили только 14 процентов, столько же, сколько из группы, которую не просили оценить скорость автомобилей. Вероятно, вы уже догадались, что никакого разбитого стекла на видео не было. То есть все, кто его вспоминал, вспоминали то, чего на самом деле не видели.

Поскольку эпизодической памятью очень легко манипулировать с помощью построения фраз и сбивающих с толку вопросов, нам бы не хотелось опираться на нее в таких важных вопросах, как приговор суда и тюремное заключение, правда? Почти половина американцев убеждены, что свидетельских показаний – а значит, памяти – одного свидетеля достаточно для осуждения обвиняемого. В сентябре 2019 года в Соединенных Штатах с помощью тестов ДНК были оправданы и освобождены от наказания 365 невинно осужденных людей. Из них приблизительно 75 процентов были признаны виновными на основе показаний свидетелей. Таким образом, воспоминания свидетелей были ложными.