Как разговаривать с собакой

Важно отметить, что это исследование говорит лишь о коммуникации собак, а не об их характере. Эти результаты не означают, что сибирская хаски, золотистый ретривер или немецкая овчарка более агрессивны, чем другие породы. Они означают лишь, что у этих пород меньше развита неотения и они могут использовать более обширный словарь сигналов и жестов для социального общения с другими собаками. Они имеют не только больший арсенал агрессивных сигналов, но и широкий диапазон умиротворяющих движений. При том, что, как вы помните, одна из целей собачьей коммуникации — прочные отношения между членами стаи и уход от физических конфликтов, где обе стороны могут быть ранены, эти более близкие к волку собаки располагают более широким диапазоном ответных сигналов и, вероятно, самой выраженной способностью тонко «побеседовать» о социальном статусе. В конечном счете это приводит к возможности избежать прямого конфликта. Те породы, которые говорят на щенячьем диалекте, неизбежно оперируют более ограниченным словарем и, как правило, имеют целый арсенал покорных, а не агрессивных сигналов. Они могут также меньше знать о сигналах, которые подают другие собаки, чтобы продемонстрировать социальные амбиции, утверждение своего положения или даже чтобы сдаться доминирующей собаке.

Один очевидный эффект таких языковых различий — то, что между собаками, говорящими на разных диалектах, могут возникать недоразумения. Животные, более похожие на щенка, чей диалект не сосредоточен на сигналах доминирования, могут пропустить важные сигналы. Животное с меньшими языковыми знаниями может случайно спровоцировать физическое нападение, или конфликт может быть продолжен после демонстрации сдачи позиций, потому что собака, которая говорит на волчьем диалекте, пыталась специфическим сигналом указать, что сдается, но противник не ответил и становился все более агрессивным.

Давайте рассмотрим аналогичный случай, который был описан нобелевским лауреатом Джоном Стейнбеком, автором таких классических романов, как «Гроздья гнева», «К востоку от рая» и «Мыши и люди». Стейнбек любил собак и в одной из своих книг — «Путешествие с Чарли в поисках Америки» — описал поездку длиной почти в год, в которую он взял своего черного пуделя Чарли в качестве единственного спутника. Случай, о котором идет речь, произошел с другой собакой, которая была у Стейнбека раньше, — с эрдельтерьером. Если принять во внимание только внешний вид эрдельтерьера, то он отнюдь не кажется похожим на волка. Стейнбек рассказывает, как возник территориальный спор между его собакой и другим псом. Тот пес казался больше похожим на волка, судя по его внешности, и автор описывает его как «помесь койота, овчарки и сеттера». Каждый раз, когда эрдельтерьер проходил мимо территории этой «оригинальной» собаки, между ними вспыхивала борьба. Стейнбек пишет: «Каждую неделю мой пес боролся с этим ужасным существом, и каждую неделю он был унижен».

Эта война продолжалась несколько месяцев. Но однажды эрдельтерьер поймал удачу за хвост. Он застал жесткую волкоподобную полукровку врасплох и выиграл бой. Стейнбек был опечален тем, что случилось потом. Избитая собака «повесила голову в углу проигравшего». В типичной пассивной и покорной манере пес катался на спине и выставлял свой уязвимый живот. В этот момент, как пишет Стейнбек, эрдельтерьер «оставил всю галантность». Автора обеспокоило, что эрдельтерьер не был удовлетворен победой. Пока проигравшая собака лежала на спине и в подобной волку манере сигнализировала о сдаче, чтобы закончить схватку, пес Стейнбека внезапно вернулся и стал жестоко рвать половые органы побежденного. Сцена была ужасной. К тому времени, когда эрдельтерьера оттащили от жертвы, та навсегда потеряла «мужское достоинство». Стейнбек заканчивает свою историю словами: «И собаки могут быть бесчестны, как некоторые из нас».

Стейнбек, возможно, прав, предполагая, что его эрдельтерьер был просто злобным или сумасшедшим и преднамеренно хотел причинить боль своему прежнему мучителю, несмотря на его очевидную покорность. Однако здесь возможно и другое объяснение: будучи представителем породы, достаточно далекой от волка, он просто не понял социальное значение жеста другой собаки. Для собаки, говорящей по-волчьи, этот сигнал сдачи позиций означал понижение в статусе. Социально этот сигнал важен и представляет критическое сообщение. Собаке, которая волчий диалект знает хуже, подобные социальные сигналы читать не так легко, она может интерпретировать их лишь как сиюминутные, не говорящие об окончательной победе, которая нужна была эрдельтерьеру, чтобы чувствовать себя в безопасности. Отказ признать сигнал и непонимание его значения объясняет, почему эрдельтерьер не закончил бой, когда получил от другой собаки сообщение о сдаче. Если так, то эрдельтерьер продемонстрировал лишь языковую безграмотность, а не злое намерение, которое вызвало нарушение собачей традиции и кодекса чести.