Как разграбили СССР. Пир мародеров

Я ничего не упомянул о положении театра в 1990-е годы. Буквально в следующем абзаце об этом расскажет Юрий Мефодьевич Соломин, худрук Малого и экс-министр культуры в начале 1990-х, вряд ли я смогу что-то кардинальное добавить к его и других героев этой главы грустной исповеди. Разве что посетую, что новая власть и новая жизнь оторвали от театра детей. Во время моего «несчастного» советского детства нас водили классом в театр по 2—3 раза в году, не меньше. Скучали, конечно, пацаны, ругались — не без этого, но в голове все равно хоть что-то прекрасное и вечное оставалось, знала-знала советская власть, где надо проявлять гуманитарное насилие. Зато за все демократические годы учебы в школе моей дочери их со школой водили в театр, быть может, всего-то 2—3 раза за все время, поэтому театр для нее диковинка, что-то из старого режима, из детства родителей, не то что 3D или «Макдоналдс». И этого, право, искренне жаль.

ЮРИЙ СОЛОМИН

Художественный руководитель Государственного академического Малого театра. Родился 18 июня 1935 г. в Чите. В 1990—1992 гг. — министр культуры России. Народный артист СССР. Снялся в фильмах «Адъютант его превосходительства», «ТАСС уполномочен заявить» и многих других.

— «Ругать телевидение бессмысленно. Стоит ругать его руководителей. Главный грех телевизора в том, что всю страну посадили на пиво. Это ужас!..» Этот, по Вашим словам, ужас ведь начался как раз в бытность Вашу министром культуры России — в 1990 — 1992 годы, сразу после гибели Советского Союза...

— Нет, это явление начало набирать обороты после 1992—1993 годов. Как только разобрались с ваучерами, занялись спаиванием народа. Это можно назвать бизнесом, но можно назвать и по-другому. Обездоливая основную массу населения страны, искусственным путем увеличивали количество богатых людей. У меня вообще такое ощущение, что в Москве все скоро станут миллионерами. (Смеется.) Смотрите, кризис прошел, а количество миллиардеров в России резко возросло.

— Как боролись на своем высоком посту?

— Ну, например, тогда некоторые товарищи хотели вообще закрыть все бесплатные музыкальные школы, сделав их платными. Это было как раз в 1992 году. Я категорически этому воспротивился и смог отстоять свою позицию. Сегодня об этом, правда, никто уже не помнит, но внутренне я этим горжусь. Точно так же произошло и с попыткой вернуть норму сыгранных спектаклей театрам. В советское время ведь каждый театр должен был сыграть около 500 спектаклей в год. Разумеется, эта норма не была никем просчитана. В году всего 365 дней, как можно за этот срок сыграть 500 спектаклей?

— После развала СССР выяснилось, что у нас многонациональная страна, а не интернациональная. Интернациональна ли профессия актера или Вы — сугубо русский артист?

— Народной артистке СССР Софико Чиаурели незадолго перед ее смертью задали вопрос: «Как вас правильнее называть: грузинской артисткой или как-то по-другому?» «Я артистка исчезнувшей цивилизации», — ответила Софико. Мне нравилась та наша большая цивилизация, огромная странища, где жили Акакий Хорава и Софико Чиаурели и многие, многие другие, и мы все друг друга знали, была масса встреч, приезжали они к нам и мы к ним, восток-запад-юг... Это был, если можно так сказать, питательный момент для наших культур. Очень хорошо помню, как приезжал Таллинский театр с его замечательной труппой, братья Эскола... Рижский, Вильнюсский театры. Кстати, литовцы стараются и сегодня не рвать контакты с русским театром; много их режиссеров работает у нас, много наших ездят туда на гастроли. Так что я, как и .Софико, актер исчезнувшей цивилизации.

А в принципе, существует школа русского классического театра, к которой я себя и отношу. У традиционного русского драматического театра своя ниша в искусстве, и своих студентов мы учим так, чтобы зритель это чувствовал. С болью замечаю, что в последнее время, как мне кажется, есть тенденция — хотя могу сразу сказать, что она не выполнима, — уничтожить эту школу. Я не буду говорить пофамильно, кто этим занимается, но могу назвать причину таких действий. Этим людям не нравится, что классический русский драматический театр жив, поскольку в 1990-е годы они предсказывали, что, например, Малого театра не будет. Помню, мы были первым театром, выехавшим на гастроли в Израиль, так вот некоторые товарищи писали в газетах: «А хорошо было бы, если бы они не возвратились!» Наш режиссер в аэропорту дал мне экземпляр газеты с такой статьей.

— Эпоха «шоковой терапии» в 1990-е годы характеризовалась в культуре в том числе и отпаданием от России культур национальных окраин. Кому стало хуже всего?