Как развеять скуку

— Но он же тёмный ребёнок… — справедливо заметил монашек, перелистывая копию книги света. А ну как он что-то пропустил, и для детей действует какое-нибудь исключение?

— О… светлые! — в исполнении проводника это слово прозвучало как наижутчайшее оскорбление. — Вы решайте — едем смотреть, кто плачет, или нет. Мне всё равно. Сказал, потому что подумал, что вам это будет интересно.

— И тебе не стыдно оставлять в трудную минуту ближнего? — тут же изменил тактику монашек. Если сначала Радек собирался на мольбы проводника начать речь, что этот ребёнок потом станет маньяком и убьет кучу других детей, ведь те малыши, что вырастают нормальными, не плачут по тёмным лесам. Но поскольку сам тёмный проявил равнодушие, надо было б наоборот, обвинить его в бессердечности и черствости.

Мальчишка изобразил на лице удивление а-ля «что такое стыдно?» и пожал плечами, после чего всё-таки пояснил.

— Вы мне платите не за то, чтобы я бегал по кустам и спасал детишек. Может, это вообще не ребёнок?!

— А кто?

— Ну, какая-нибудь пакость, что специально нас заманивает в ловушку.

Плач стал сильнее, и теперь его слышали все остальные. Надо сказать, это был довольно требовательный плач. Тёмный тем временем спокойно продолжил.

— Вот мы сейчас сунемся в те кусты, а там первому активисту — ам! — и голову откусят. — Мальчишка ловко соскочил с коня, подобрал камень покрупнее и, не напрягаясь, запустил его строго по адресу. Всхлипы смолкли, в кустах послышалось недовольное ворчание пополам с невнятными ругательствами. Потом раздался оглушительный треск, мелькнуло крупное чешуйчатое тело, и плакальщик поспешил убраться от бессердечного обеда на максимальное расстояние.

— То-то! — довольно сказал тёмный, словно сам посадил в кусты эту пакость или узнал о плакальщике загодя.

Глава 5

Мечтаете стать великим героем?

Мечты сбываются!

Психбольница

До вечера мы проехали весь овраг, обогнув приветливую деревеньку людоедов — и как только Алир догадался? (Ну, да, каюсь, подслушал я их разговор). Этих милашек ростом под три метра с внушительным набором зубов в три ряда и невероятной ловкостью, живучестью и силой боятся даже демоны. Ибо под определением людоед скрывается «Жру-всё-что-поймаю-будь-это-хоть-сам-великий-и-ужасный-Тёмный-Князь». Так что мне самому совершенно не улыбается с ними встречаться. Убить не убьют, но пожуют основательно. Я их специально отселил подальше. Уничтожать жалко, вроде как ведь тёмные. Но с другой стороны своя шкурка-то ближе к телу!

Светлые даже не подозревали, чьи это домики помаячили на горизонте. А рыцарь вообще, принюхавшись, буркнул, что уж очень вкусно пахнет. Я чуть было не съязвил, что не знал о каннибализме, процветающем в светлых землях, но, одумавшись, заткнулся. А то вдруг они забудут про меня и понесутся убивать этих?

Ревную, однако.

Под вечер я почувствовал очередной приступ скуки. Внутренний голос впал в спячку и ехидными комментариями не радовал. Веселье, на которое я рассчитывал, почему-то упорно обходило нас стороной. Ни одной завалящей вампирюги не встретили… Нет, вы не подумайте, я своих подданных люблю… хотя одним больше, одним меньше… к чему мелочиться?

— Идиот! — Внезапное озарение дало мне хорошего пинка, и я взвыл на всю округу не хуже голодного вурдалака.

— Что, неужели ты, наконец, осознал свою ничтожность, готов склониться пред великим Светом и покаяться в своих грехах? — тут же спросил подъехавший поближе монашек.

Я представил, как заявляюсь при полном параде и со свитой в главный собор в столице и начинаю каяться Архиепископу в своих грехах. На том месте, где он засыпает после четырехчасового перечисления оных, моё воображение сломалось, и я тут же помотал головой, показывая, что каяться не собираюсь. Монашек грустно вздохнул, понимая, что с этой заблудшей овцой ещё будут большие проблемы, и пустил своего гнедого коника вперёд догонять Алира. «Скорее с бараном»… Н-да, как там? Не буди лихо?