«Как редко теперь пишу по-русски...» Из переписки В.В. Набокова и М.А. Алданова

Чеховское издательство больше моего ничего не приобретало. Спасибо, что издали "Повесть о смерти", "Бред" и "Ульмскую ночь". Больше всего книг они приобрели (правда, лишь по половинной цене, 750 долларов за том) у Черчилля, вдвое больше, чем у нас. А теперь ни единого русского издательства за границей не осталось, и больше книгами по-русски мои писания появляться не будут. Некоторые авторы печатают свои книги на собственные деньги, но я для этого слишком беден.

Очень меня удивили и озадачили Ваши слова: "очень рад был узнать про Ридерс Дайджест"! Эти слова как будто относились ко мне, но я никаких дел с Ридерс Дайджест не имел. Пожалуйста, не мучьте меня и поскорее сообщите, в чем дело. Не имею об этом ни малейшего понятия. Вы, наверное, ошиблись.

Здоровье у нас у обоих сносное, но не болыие: скрипим. Оба шлем Вам и Вере Евсеевне самый сердечный привет и лучшие пожелания, включая в них и запоздалые новогодние. Пожалуйста, не забывайте.

Мой "Бред" на свой риск, т. е. не имея издателя, переводит на английский некий Carmichael - говорят, хороший переводчик.

В.В. Набоков 30 апреля 1956

Письмо Набокова от 30 апреля 1956 г. напечатано на латинской машинке, и мы приводим в авторской транскрипции часть фразы: "Prostite, chto tol'ko teper' Vam pishu - i prostite osobo, chto pishu takim neudobochitaemim sposobom".

В продолжении письма читаем:

"За три месяца, проведенных в Кембридже, я только и делал, что, работая в библиотеке и на дому, делал выписки, записывал и - писал. Не оставалось ни времени, ни сил на корреспонденцию, да и сейчас рука так устала, что приходится это письмо диктовать, а русской машинки нет с собой.

Простите еще, что я, кажется, ошибся насчет "Дайджеста": мне кто-то говорил, что там печатается Ваша вещь, и я поверил и обрадовался. Напутал, видимо, не я, а мой дурак-собеседник.

Чеховы закрываются. Надежды, что их продлят, не осталось, и, кажется, нет уж и надежды, что найдутся другие меценаты. Это очень грустно.

Надеюсь, что вы получили мою книжечку рассказов, которую я Вам послал отсюда.

Моя Евгение-Онегинская книга почти кончена. Остается только кое-что проверить и тому подобные пустяки. Послезавтра мы с женой уезжаем в Юту, сняли там домик. А сын собирается петь в летней опере и ждать призыва в армию.

Ужасно хотелось бы, чтобы Вы прочли мою "Лолиту" - нежную и яркую книгу, которая вышла по-английски в Париже, выйдет по-французски у Галлимара, но на которую здешние издатели только облизываются, а издать не смеют" (...)

М.А. Алданов 1956

Из письма Алданова от 15 мая 1956 г.:

"Сердечно Вас благодарю за письмо и за присылку книги рассказов. Прочел ее с наслаждением, почти все давно читал и, разумеется, все, что читал, помнил хорошо. Бесполезно говорить Вам мое мнение: Вы давно его знаете превосходно - это шедевр. Теперь читает Татьяна Марковна и тоже с восторгом.

Не знал, отвечать ли теперь на Ваше письмо. Вы сообщили, что через два дня уезжаете и что сняли домик. Если так, то как будто надолго, на лето? С другой же стороны, разве теперь университетские каникулы? Думаю, что университет Вам писем не пересылает? Возможно поэтому, что Вы настоящее письмо получите очень, очень нескоро.

Я слышал о "Лолите" от англичан, да и Вы мне писали, что выпускаете эту книгу по-английски в Париже. Я спросил в здешнем книжном магазине - ее тут нет. Куплю, когда приеду в Париж. Очень хочу прочесть. Знаю только два прецедента: Джойс и Франк Харрис (который, кстати, печатал свои книги по-английски даже не в Париже, а в Ницце, где жил и умер). Худу вспоминать Ваше чтение у Фондаминского в 1939 году.

Вы мне говорили, что Ваш сын хочет стать певцом. Так он уже дебютирует в опере? Желаем ему большого успеха. Знаю, что Вы музыки не любите. Верно, сын пошел в Веру Евсеевну?

У нас ничего нового: ни делами, ни здоровьем, ни успехами похвастать не можем. После кончины Вредена я остался сразу без издателей, переводчика (хорошего) и агентов: прежде все делал он.

Рад, что скоро выйдет "Онегин", но не совсем понимаю, что это такое? Перевод?"

Характерно для Алданова, что он, проявляя большой интерес к текущим делам Набокова, даже не упоминает о своей главной тогдашней работе - о романе "Самоубийство".

В.В. Набоков 7 сентября 1956

И снова на латинской машинке, на которой русские фразы выглядят неудобочитаемо, 7 сентября 1956 г. Набоков пишет последнее свое письмо Алданову. И снова для удобства читателей мы публикуем его в русском шрифте.

Дорогой Марк Александрович,

простите, что опять пишу Вам этим громоздким способом: целые дни сочиняю, рука устает, стараюсь все, что можно, диктовать.

Простите также, что отвечаю с таким опозданием на Ваше дружеское письмо, - все из-за того же перенасыщения работой, писательской и энтомологической летом, а зимой еще с прибавлением академической.

Очень был тронут Вашими милыми словами о "Весне в Фиальте".