Как решит судьба (СИ)

Омер оставался с сыном и собирался провести с ним целый день дома, наслаждаясь его близостью и общением с ним без посторонних людей. После завтрака он вывел малыша погулять на детскую площадку, потом Мерт захотел кататься на роликах, и Омер поднялся за ними в детскую комнату, а когда вернулся ‒ сына не было, в панике он бросился в дом, думая, что малыш зашел туда следом за ним, потом выбежал за ворота и увидел его, гладящего какого-то бездомного пса. Стараясь не напугать ни сына, ни собаку, которая могла бы отреагировать на крик, он подошел и, взяв Мерта за руку, завел за ворота дома, закрыв их за собой и строго запретив ему выходить куда-либо одному, потому что в большом незнакомом городе это было очень опасно. Проведя первую половину дня во дворе, они спокойно пообедали, и Омер уложил сына спать.

За это время, используя возможности интернета, он просмотрел все места, которые большой город мог предложить для развлечения детей, и выбрал Стамбульский аквариум, в котором сам был давно, когда он только открылся, и сохранил об этом посещении очень смутные, но приятные воспоминания. Конечно, обойти за один раз с трехлетним ребенком это двухэтажное здание, где рыбы и другие морские и наземные животные жили более чем в шестидесяти резервуарах было просто невозможно, но теперь он знал способности Мерта и подумал, что это им по силам. Жаль, что, они уже не попадали на время кормежки рыб, но туда всегда можно было вернуться, если понравиться. Он подумал, что было бы неплохо, если бы Дефне составила им компанию, но, поразмыслив, решил, что она может неправильно истолковать приглашение, приняв его за попытку избавиться от сына, и увидит за этим неумение, или, того хуже, нежелание с ним общаться. Как Омер и предполагал, им удалось за три часа обойти весь аквариум, Мерт впервые видел рыб и других обитателей моря и суши так близко, отделенных от него просто стеклом, хоть и сверхпрочным. Его особенно впечатлили проплывающие над головами акулы и черепахи, а когда они дошли до небольшого аквариума, где детям под присмотром сотрудников разрешалось потрогать безопасных обитателей морей, оттащить его было практически невозможно, и если некоторые дети не решались трогать черепашек или морских звезд, вполне безопасных на вид, то Мерт с восторгом рассматривал их, поднося близко к лицу и осторожно поглаживая пальцами. Омеру казалось, что его сын отличается от других детей, он был активнее, подвижнее и смелее многих из них, на него было приятно смотреть, конечно, он допускал, что все родители думают также о своих детях и, наверное, со стороны это кажется смешным, но ничего не мог с собой поделать, его распирала гордость. Аквариум закрывался в восемь вечера, и они покинули его одними из последних, именно в это время Дефне и позвонила, чтобы узнать, в котором часу он вернет Мерта. Омеру не хотелось расставаться с сыном и возвращаться в пустой дом, где он будет сидеть один, вспоминая детский смех и топот его быстрых ножек.

— Дефне, я хотел бы оставить его до завтра, ты не против? Мы сегодня прекрасно провели время вдвоем.

— Но тебе же завтра на работу, и мы договаривались на два дня. — он услышал недовольство в ее голосе.

— Ты видишь его все время, и вы скоро уедете, а я останусь один. Так может я могу хотя бы сейчас использовать эту возможность быть с ним как можно чаще? — он старался говорить убедительно и твердо, чтобы его вопрос не звучал как просьба, но как утверждение прав на ребенка.

Дефне молчала, вероятно обдумывая ответ, он не торопил и терпеливо ждал, наконец, она произнесла:

— Хорошо, пусть останется. Завтра ты возьмешь его с собой на работу?

— Да. — выдохнул он облегченно, потому что все-таки опасался ее отказа.

— В понедельник я все равно хотела встретиться с Синаном, возможно, в «Пассионис» или где-нибудь на нейтральной территории, в кафе. Мы с ним договоримся, и я предупрежу тебя.

Омеру хотелось, чтобы она пришла в офис, возможно «Пассионис», где они работали бок о бок, ее прежний кабинет, сквозь стекло которого они когда-то с любовью смотрели друг на друга, лифт, где он целовал ее, сыграют роль спускового механизма, воспоминания будут оживать, вытягивая на свет спрятанные чувства, которые, как ему хотелось верить, не угасли, но тлели под пеплом боли и обид.

— Будет разумнее, если ты подъедешь в «Пассионис» к обеду, и мы потом все вместе сходим куда-нибудь перекусить. — сказал он, надеясь, что это прозвучало достаточно логично.

— Разумнее для кого? — с иронией переспросила она, но больше ничего не добавила, так что он принял ее язвительный вопрос за согласие.