Как Русь стала Сверх-Державой

До 1808 года политику Испании определял всемогущий временщик Мануэль Годой – фаворит королевы Марии-Луизы, жены ограниченного и безвольного короля Карла IV. Годой держался политики союза с французами, закрепленной договором в Сан-Ильдефонсо (1796) и рядом последующих соглашений. Тильзитский мир 1807 года развязал Наполеону руки в отношении Британии и ее союзников, каковых на континенте оставалось, по сути, двое – Швеция и Португалия. Российский император Александр взялся разобраться со Швецией, в то время как задачу усмирения Португалии французскому императору пришлось решать самостоятельно. Наиболее эффективным способом давления на Британскую империю виделся подрыв ее торговли. Португальские порты, всегда открытые для британских судов, представляли громадную брешь в задуманной Наполеоном системе континентальной блокады. Через две недели после свидания императоров в Тильзите в Лиссабон поступил ультиматум Наполеона, требовавший немедленно закрыть порты для англичан и вступить в войну на стороне Франции. Португальцы, чьи дружественные связи с англичанами уходили в глубь веков, всячески тянули время. Ввиду того, что в Лиссабоне на это требование не согласились, между Наполеоном и Испанией состоялся тайный договор о завоевании и разделе Португалии. Договором в Фонтенбло (27 октября 1807 года) Наполеон подтвердил Годою свое намерение оккупировать север Пиренеев. Лично Годою за лояльность было обещано княжество на юге Португалии. 13 ноября было объявлено о низложении Браганцского дома. Наполеон получил возможность ввести свои войска в Испанию, занять все пространство до реки Эбро и обменять его впоследствии на португальские земли. Во время семейных раздоров в испанском королевском доме французские войска в Испании беспрерывно усиливались. Дюгем вошел в Каталонию и овладел городами Фигерас и Барселона. Монсей продвинулся далее и стал за Дюпоном. Место Монсея заняла Западно-Пиренейская дивизия маршала Бессьера (19 тысяч человек), расположив свои гарнизоны в Памплоне и Сан-Себастьяне. Вскоре вся страна до реки Эбро была занята французами. Мюрат был назначен главнокомандующим. Наполеон, при посредстве подкупленного Годоя, вмешался в семейные раздоры испанского королевского дома. Действуя в интересах французов, Годой убедил короля Карла IV в необходимости бежать из Испании в Южную Америку (по примеру португальского монарха). Однако по дороге к морю королевский двор был перехвачен в Аранхуэсе так называемыми «фернандистами», которые добились отставки Годоя и передачи власти сыну короля – Фердинанду VII. В то же время Наполеон направил Мюрата взять под контроль Мадрид. Французские войска двинулись к Мадриду, который и заняли 23 марта. Обоих испанских королей, отца и сына, Наполеон в мае 1808 года вызвал для объяснений в Байонну. После этого произошел ряд интриг и давлений со стороны Мюрата. Оказавшись в плену у Наполеона, оба монарха отреклись от короны, и в результате всего этого произошло избрание на испанский престол брата Наполеона, неаполитанского короля Жозефа Бонапарта, а неаполитанский престол был передан Мюрату. Вступив в Мадрид, Мюрат распорядился выслать во Францию оставшихся членов королевской семьи. Все эти события произвели сильные волнение в народе и спровоцировали народные возмущения 2 мая, которые были жестоко подавлены. Однако волна протестов покатилась по всем провинциям Испании, и в течение десятка дней вся Испания поднялась против французов, положив начало партизанскому движению. Во всех провинциях образовались правительственные хунты, севильская стала во главе, астурийская обратилась за помощью к Англии. Вооруженные жители становились в ряды армии, которая возросла до 120 тысяч человек. Генералу де-ла-Романа, находившемуся с 16-тысячным испанским отрядом в Дании, послано было приказание возвратиться морем в Испанию. В Кадисе французская эскадра адмирала Розильи досталась испанцам. Дюгем был заперт в Барселоне. Со своей стороны, Наполеон сделал распоряжения для обеспечения сообщений Мадрида с Байоной. Бессьеру было приказано охранять эту дорогу и усмирить Бискайю и Астурию, а также наблюдать за Галисией, куда отступили войска из занятых французами провинций, соединившись с испанским корпусом, прибывшим из Португалии; Англия, снабжая Галисию деньгами и оружием, могла сама высадить десант в Корунье.

Пленение Наполеоном испанских королей, которых в Латинской Америке преподносили как живых земных богов, вызвало в испанских колониях шоковуюреакцию. «Боги» оказались простыми людьми, к тому же плененными иноземцами. Это породило гуманитарный и мировоззренческий кризис. Если король Испании и не бог, и в плену, то почему мы-то как последние «ботаники» должны ему раболепно подчиняться?!