Как рушится надежда

Меня разбудил страх, всеобъемлющий и вездесущий. Резкими движениями он растолкал мое сонное тело, чтобы мерзким холодным голосом обжечь мое ухо: «Она тебя кинула». Никого нет! Я один! В сумрачном лесу лежу в окружении сырости. Надо было сразу направить взор в глаза правды смелым взглядом, а не трусливо отворачиваться от нее в надежде, что таким образом она не будет такой, какая есть на самом деле. Правда на столько же неприятна, насколько не нужна. Я и Ева, мы птицы разных полетов, и ее эшелон значительно выше, а значит мне до нее не добраться. Нечего даже голову задирать так высоко. Подобно Икару я увлекся полетом, а по моим рукам растекались горячие остатки крыльев. Падение было настолько внезапным, что удар сломил меня надвое. Именно про таких людей как я говорят: «Выше головы не прыгнешь», причем голова под гнетом неуверенности всегда опущена. Учитывать еще необходимо и то, что я не высокого роста, а что касается прыжков, то далеко не мастер. Оценив трезвым умом обстановку, я понял, что испытываю сильное похмелье от любовного опьянения. Придется идти обратно. Я не смогу прожить один в бегах, я слишком труслив. Пусть меня лишать привилегий среди пациентов, пусть ужесточат контроль и пропишут десятки идиотских терапий, я как домашний попугай добровольно возвращаюсь в клетку. Безвольный, бесхарактерный и с разбитым сердцем от вечной живущей истории Шекспира о невозможной любви.

– Проснулся? Это хорошо, нам еще много предстоит сделать – мелодия, способная вернуть меня к жизни, пролилась где-то за моей спиной.

– Ева! Я думал, ты меня бросила! И и… – я повернулся к ней лицом. Это был не сон. Она и вправду прекрасна.

– Бросила? – девушка перебила меня – Антоша, но мы же вместе сбежали не для того, чтобы сразу же разойтись и забыть друг о друге. Или ты думаешь иначе?

В тот момент я был не в состоянии думать в принципе, лишь изо всех сил замотал головой в стороны. Ева применила тайное оружие против моего натиска о необходимости разойтись для ее же блага, она назвала меня «Антошей», тем самым погрузив меня в коматозное состояние. Все остальное в этом мире не придавало столько значения, сколько самая красивая девушка и мое имя на ее сладких устах. В первые же секунды меня пробила дрожь от гордости. Своими губами Ева произнесла мое имя. Для меня, как для паломника, данное событие являлось святым обрядом. На меня сошла благодать, меня окропили святой водой, простили все грехи и приблизили на один шаг к воротам рая за несколько секунд. Неужели и вправду от любви можно сойти с ума?

– Ну, что пойдем? – она махнула головой в сторону тропинки, и только тогда я решил полностью осмотреться.

Как мы нашли такую глушь в темном дождливом лесу? Здесь и нога человека, наверное, не проходила по своей доброй воле долгие годы. Еле видимая тропинка, безуспешно боровшаяся с манией величия зеленного покрова, была единственным связующим звеном между доживающим свой век некогда домом и спрятанной за глухим лесным массивом цивилизацией. Когда мой разум хоть немного свыкся с реальностью, я начал постепенно складывать части пазла. Город разбит на две части: старый город и новый. Как раз границей разлома двух частей и был этот самый лес. Пока что местные жители не решались вырубить рубеж между двумя частями одного целого, но это был лишь вопрос времени. Единственное, что соединяло две части, так это объездная дорога, она же федеральная трасса, а также проселочная дорога через лес. Когда мы с Евой двинулись сквозь глушь, я начал подозревать, куда мы направляемся. Но я мог и ошибаться. Все же, как послушный щенок, я поплелся за хозяйкой без каких-либо объяснений. Доверие, которым я проникся к девушке, если и имело границы, то явно за пределами Вселенной.

Вместе через лес мы вышли к старой части города, заслужившей звание пригорода после построения новой объездной дороги. Оказывается, Ева проспала всего пару часов и с окончанием дождя вышла на разведку. Разработав план в своей до безумия красивой голове, овеянной абсолютно черными волосами, она вернулась за своим сообщником, безнадежно повязшем в неиссякаемых любовных порывах. Прекраснейший момент в любой насыщенной любовью истории находится у истоков, когда мурашки по всему телу устраивают марафон, нежно щекоча кончики пальцев. Всплеск эндорфинов такой мощности, что в целом мире есть только единственное место, где будет уютно, сердце любимого человека. Если же там места нет, то это настоящая беда, которую не каждому удается пережить.